Книга Кровавое забытье, страница 35 – Вела Рот

Он рухнул на нее, его клыки все еще впились в ее шею. Его хватка ослабла на ее запястьях. Она высвободила руки и погладила его тело, по сильным плечам, по контурам спины, по упругим ягодицам.

Он коснулся губами ее шеи, затем снова проложил дорожку поцелуев к другой стороне. О, боги. Он все еще был голоден. Сколько же крови на самом деле требуется, чтобы оживить Гесперина после ста лет голодания? Она хотела это выяснить.

— Перевернуть тебя снова? — мурлыкнул он.

— Накрой меня.

Он натянул толстую подушку и перевернул ее на живот, подложив ее бедра так, как ему было нужно. Он сильными руками раздвинул ее ноги шире. Она лежала распластанная, с Гесперином позади, надвигающимся на нее там, где она не могла видеть. Мурашки побежали по ее коже, и ее сердцевина пульсировала.

Трои на этот раз медленно вонзил клыки и начал нежно сосать ее. Она выгнулась на волне удовольствия. Ее вздох превратился в судорожный вздох, когда головка его члена плотно прижалась к ее расщелине. Ее кровь уже наполнила его. Она задыхалась в темноте, пока его толщина снова заполняла ее до предела.

Они соединились в тумане зубов, разгоряченной кожи и тихих криков под прикрытием полога кровати. Когда он закончил, она лежала, прижавшись к нему, в блаженной истоме.

В тот момент она не могла заставить себя беспокоиться о бегущем времени или о том, зачем они сюда пришли. Она чувствовала себя живой с давно утерянным, мимолетным чувством, которое не могла назвать иначе, чем своим собственным.

Глава 9

С Селандин в его объятиях, видение будущего наконец посетило Трои.

Он мог видеть их вместе такими в Ортросе. Мраморные залы и вечные снега родины Гесперинов выглядели иначе, когда он представлял там Селандин.

Он провел пальцами по ее длинным волосам, лежавшим на ее бедре.

— Ты была счастлива, когда правила здесь?

Она ненадолго замолчала.

— Нет. Да.

Он прильнул к ее плечу. Ее тело идеально помещалось в изгибе его тела, как он и представлял.

— Что заставило тебя сказать «да»?

— Ты будешь думать обо мне хуже некуда, если я отвечу на этот вопрос.

— Я осужденный еретик, моя дорогая. Мне тебя не судить.

— После того как моих родителей не стало… и мой муж умер… это был единственный раз, когда я была счастлива.

Рука Трои инстинктивно сжалась вокруг нее. Его слова прозвучали как рык.

— Муж причинял тебе боль?

— Ничего. — Ее голос задрожал. Мы не были влюбленными, и я никогда не ожидала любви от политического брака. Мы подходили друг другу, и он хорошо ко мне относился.

— Он знал, как ему повезло с тобой?

— Он был хорошим человеком.

Это не ответило на вопрос Трои. Он знал Кордианское определение «хорошего человека», и для Селандин его было недостаточно. Он сам был таким же хорошим Кордианским мужчиной, как и ее муж.

— Я действительно оплакивала его, — сказала Селандин, так защищаясь, словно пытаясь убедить и себя, и Трои.

— Конечно, ты оплакивала.

Воздух наполнился соленой горечью ее слез.

— Я скучала по нему. И по родителям тоже. И все же те пять лет, когда я была правительницей Алигеры, были лучшими годами моей жизни.

— Мне жаль, что Риксор отнял это у тебя.

Она снова замолчала.

— Он не раскрыл мою магию. Я ему ее показала.

Дыхание Трои перехватило. Хитрая, мирская Селандин доверила такую тайну Риксору?

— Ты, наверное, считаешь меня дурой. И ты прав. Я была глупой девочкой, которая считала свою дружбу с Риксором сильнее эгоизма и жадности. У нас ни у кого не было братьев или сестер, поэтому мы росли вместе, как товарищи по играм и наперсники. Но тот милый мальчик превратился в отвратительного мужчину.