Книга Кровавое забытье, страница 38 – Вела Рот

Она фыркнула.

— Мы знаем, что они ищут эту религиозную власть именно для того, чтобы превратить его в очередное оружие в затяжном противостоянии.

— Риксор годами пытался завоевать Галео, и я раз за разом побеждал его на поле боя. Поэтому его брат отравил меня в моем собственном доме. — Трои поднял руку, показывая кольцо. — Моя мать оставила мне его, когда умерла. Ее последние слова ко мне были в письме, где она наставляла меня, что если наступит время, когда вся надежда будет потеряна, я должен пролить свою кровь на этот камень. Умирая, я наконец отчаялся настолько, чтобы пойти на риск.

— Что сделало кольцо?

— Оно призвало древнего Гесперина, вооруженного до самых острых зубов.

— Ну, тогда ты, должно быть, действительно думал, что умрешь.

Трои рассмеялся.

— Кровавый Принц Рудир¹⁹ везде внушает либо ужас, либо обожание. Он Гесперин-странник, который покидает Ортрос, чтобы путешествовать по землям смертных, саботируя Ордены и защищая гонимых. И вот он, самый могущественный принц Гесперинов, возвышался надо мной в своих алых боевых одеяниях с массивным длинным мечом в руках. Я думал, что он ускорит мою смерть, отрубив мне голову.

Селандин приподнялась на локте, явно увлеченная его рассказом.

— Как ты убедил его пощадить тебя?

— Мне не пришлось. Он убрал меч и вместо этого наложил на меня заклинание исцеления. Я узнал той ночью, что женщины моего рода помогали ему в его исканиях. Это пробудило то, что Гесперины называют узами благодарности, которые должны быть почтены. Когда яд распространился по моему телу, что я уже не мог выжить как смертный, он забрал меня обратно в Ортрос. Его товарищ Аполлон взял меня под свое крыло и предложил мне Дар.

Аполлон всегда говорил, что видел в Трои часть себя. Видимо, они оба в прошлом зашли слишком далеко в своей роли воинов.

— Так ты остался в Ортросе с ними? — спросила Селандин.

— С одной единственной целью: овладеть своей силой, чтобы я мог убить Риксора и его брата. Я тренировался с Рудиром и Аполлоном, пока наконец не почувствовал себя готовым встретиться с врагами.

— И ты оказался в поместье.

— Да. Ровно через десять лет после окончания моей смертной жизни я вернулся в Кордиум и обнаружил, что мои худшие опасения сбылись. Риксор I захватил все, от земель моего отца до дома моей матери. Я ворвался на его летний пир, чтобы разорвать его своими руками. Он бежал, как трус, со своими гостями, пока его брат остался лицом к лицу со мной, как в сказаниях. Это была долгая, ожесточенная битва. Я сражался, движимый больше яростью, чем стратегией, и вновь оказался на грани поражения.

— Как ты выжил?

— Мои раны, истекающие кровью в родовом доме моей матери, вызвали нечто, что я никогда не считал возможным. Моя кровь пробудила защиты Святилища, самые редкие и могущественные из защитных заклинаний Гесперы.

— Разве Ордены не уничтожили всех магов Святилища во время Последней Войны более пятнадцати веков назад? — спросила Селандин.

— Да, но места, где они умерли, — это где их магия живет наиболее могущественно. Одна из предков моей матери была магом Святилища, которая пожертвовала собой в собственном доме, чтобы ее заклинания сохранились для защиты ее потомков.

— Так это ее магия создала для тебя неприступное убежище

— У брата Риксора не было ни малейшего шанса против ее чар. Огненные сферы мага не могли пробиться сквозь них, пока сила моей крови не иссякнет, а заклинания не вернутся в дремлющее состояние. Поэтому он наложил свои собственные чары, чтобы я не мог сбежать, и оставил меня на растерзание своим преемникам.