Книга Кровавое забытье, страница 39 – Вела Рот

— Твой сон был вызван голодом?

Трои кивнул. Он был в ловушке внутри кольца огня ночи… годы… голод разрывал его вены. Горя от жажды и лихорадки, он спал все дольше и дольше с каждым Утренним Забытьем. До того дня, когда солнце изгнало его в сон, и он больше не проснулся.

— Потом одна прядильщица сделала то, что могущественный Орден Антроса так и не смог, и нашла меня сквозь защиты Святилища.

Она улыбнулась.

— Я до сих пор удивляюсь, не впустили ли они меня для твоего же блага.

— Это вполне возможно, Ваше Высочество.

— Тебе явно нужен был кто-то, кто бы тебя кольнул и разбудил, соня.

Он притянул ее к себе и поцеловал так, что она вся растаяла в его объятиях. Когда он оторвался, она смотрела на него с тоской в глазах.

Он снял свое кольцо и взял ее руку.

— Я хочу, чтобы оно было у тебя.

— Я не могу…

— Пожалуйста, Селандин. Теперь у меня есть своя собственная сила Гесперина, чтобы защищать меня. Мне нужно знать, что ты будешь в безопасности.

Она позволила ему надеть его на ее безымянный палец.

— Дай мне подумать над твоим предложением. Когда мы покончим с Риксором и Кайоном, ты снова спросишь меня, пойду ли я с тобой?

Она не сказала нет. Это дало Трои больше надежды, чем он чувствовал за целое столетие.

— Я буду спрашивать тебя столько раз, сколько потребуется.

Колокола пробили полночь, когда Селандин вошла в банкетный зал под руку с Трои. Она едва слышала их. Его слова, его прикосновения — все проносилось в ее сознании, затмевая собой ощущение кошелька Собирателя Даров в ее руке.

Единственные гарантии, которые она имела от Трои, — это мечты, которые он сплел об Ортросе в пылу момента. Доверие Риксору было величайшей ошибкой в ее жизни, и она горько расплачивалась за каждый час каждого дня с момента его предательства. Могла ли она действительно положиться на принца Тауруса, ожидая, что он будет отличаться от принца Паво?

Она мысленно отпрянула, представив, что Собиратель Даров может сделать с Трои.

Как она могла с ним так поступить?

— Селандин.

Срочный шепот Трои вытащил ее из размышлений.

— Да?

— Где мы сидим?

Она подняла взгляд, и вид Риксора на ее троне ударил ее под дых. Он сидел на ее месте за высоким столом на возвышении, а Кайон стоял у него подле локтя. Они смеялись вместе, и Риксор схватил Кайона за руку, улыбаясь с теплотой и привязанностью. Она помнила времена, когда ее кузен смотрел на нее так же, но теперь его единственная и вечная верность принадлежала лишь Кайону.

За каждым местом, где должен был сидеть знатный гость, развевался его гербовый штандарт. Два пустых места за столом Риксора украшали зелено-золотые цвета Клементии.

— Мы слишком привлекли внимание, — прошипела она. — Как ты скроешься и устроишь засаду прямо у него под носом?

— Нет, это идеально. Ты сдержала обещание и доставила меня вплотную.

Трои галантно усадил ее, и она оказалась рядом с Кайоном, а Трои и Риксор — по другую сторону. Волосы на ее руках встали дыбом. Если они с Трои выживут, у нее будет лучший вид в зале, когда он прольет кровь их врагов на красивые скатерти.

Как только последние гости заняли свои места, семь закутанных в капюшоны фигур вошли в банкетный зал и заняли позиции по периметру комнаты. Синее пламя, украшавшее их белые одежды, заставило живот Селандин сжаться. Этот символ был выжжен в ее памяти долгими часами ее суда.