Книга Кровавое забытье, страница 42 – Вела Рот

Эти слова ранили Трои сильнее, чем магический огонь. Все это время он надеялся узнать, что стало с его людьми, но реальность превзошла самые горькие его опасения.

— Пора отправить тебя в могилу, где тебе и место, — прорычал Риксор.

Трои сделал выпад одновременно с броском огненного заклятья Кайона. С присущей Гесперинам стремительной грацией он увернулся и от клинка, и от пламени. Со скоростью, недоступной смертным, он обрушился на Риксора, с хрустом сломав ему запястье и на лету подхватив выпавший меч. Кайон, рыча, выстрелил огненной плетью, чтобы отсечь Трои от его жертвы.

Пока Риксор тянулся за кинжалом, а Кайон был сосредоточен на защите своего кузена, Трои шагнул. Он оказался позади Кайона, вцепился в его волосы и с силой вогнал клинок Риксора ему в спину.

Трои посмотрел в глаза Риксору над головой Кайона в тот момент, когда сердце мага перестало биться.

Из Риксора вырвался рев ярости. Трои слышал этот звук на поле боя так много раз, даже из своих уст — боевой клич по павшему брату.

— Трои! — закричала Селандин.

Двое мужчин в праздничных одеждах держали ее за руки. Пока она пыталась вырваться, Трои заметил светящиеся синие языки пламени, выжженные у них на запястьях.

Инквизиторов было больше семи, и не все они носили мантии.

— Не уходи… — крикнула она, но один Инквизитор зажал ей рукой рот.

Трои швырнул тело Кайона к своим ногам и шагнул. Как только он достиг Селандин, он почувствовал давление в воздухе от заклинания перемещения магов. Они исчезли вместе с ней у него на глазах.

Ее веретено упало на пол и покатилось к Трои, остановившись у его ног.

Ярость не вылилась в крик. Эта боль была глубже любых звуков и мыслей.

Риксор, последний выживший в этой бойне, лишь мельком увидел обнажившиеся клыки Трои — и тут же бросился прочь.

Глава 11

Шаги Риксора затихли в особняке. Величайший враг Трои уходил. Он позволил ему уйти. Кровь Кайона растекалась по помосту к упавшему веретену Селандин.

Не уходи, умоляла она.

Трои подвел ее. Ослепленный жаждой мести, он нарушил свое обещание защищать ее.

Он схватил артефакт, выпавший из ее рук, и окинул магическим чутьем все поместье. Но он не ощущал ее ауры — лишь чары огненных защит, которые медленно гасли, словно клубы дыма, на просторах опустевшей усадьбы.

Он найдет то место, куда ее увезли, и спасет ее, даже если за это его принесут в жертву в Летнее Солнцестояние.

Каким должен быть его следующий шаг? Ответ приходил в голову слишком медленно. Тело налилось свинцовой усталостью. Из груди вырвался яростный вопль бессилия. Рассвет приближался. Ему снова предстоит провалиться в забытье и часами оставаться беспомощным, в то время как Селандин будет мучиться в тюрьме Инквизиторов.

У него не было выбора. Он должен был укрыться в своем особняке и дожить до наступления ночи. Он был бесполезен для нее мертвым.

Трои отступил в свою собственную тюрьму и вошел через брешь, которую она оставила в огненных заклинаниях.

Резкая боль пронзила полузажившие ожоги на его спине. Трои рухнул на землю, слабость быстро распространялась по его конечностям. Он лежал беспомощно на спине и смотрел на кожаный нагрудник с изображением Глаза Гипноса.

Собиратель Даров улыбался ему, держа кинжал, с которого капала магия и кровь Трои.

Последней связной мыслью Трои было то, что некромант никогда не смог бы пройти через защиты Святилища, если бы его не впустила прядильщица.