Книга Отсутствие жизни, страница 102 – Анастасия Андрианова

На месте разберётся.

Последние городские дома и магазины остались позади, через поля и топи потянулась серая лента трассы с ларьками и заправками по обеим сторонам. На небе громоздились серые тучи, тяжёлые и распухшие, но через них всё равно прорезались яркие солнечные лучи, на короткие минуты заливая окрестности золотом, и жухлая трава по обочинам вспыхивала цветом налитых спелых колосьев.

Смородник свернул с трассы на грунтовку, которая скоро снова вильнула, разделившись на несколько утоптанных троп – достаточных, чтобы пройти пешком или проехать на мотоцикле, но слишком узких для автомобиля. Тут через перелески виднелись ветхие крыши деревенских домишек, но он знал, что скоро и этого не будет, потянутся только редкие деревца, холмистые пустыри и сырые овраги, от которых по утрам поднимался густой туман.

Тропа вела далеко, петляя и извиваясь через кусты. Восемнадцатый квартал был неприятным местом, диким и труднодоступным, но всё равно приходилось его объезжать раз в месяц-два, чтобы снимать пробы и сканировать местность. Под землёй тут постоянно фонило зелёным, значит, в любой момент могли полезть нежаки, но до этого времени гнойный нарыв никак не прорывало.

«Вы приближаетесь к опасному участку. Будьте осторожны», – предупредило приложение, но Смородник не услышал его за рокотом мотора.

Кущи калины и дикой ежевики оборвались резко, будто кто-то выдрал заросли, и перед Смородником расстелился пустырь. Вдалеке были видны болотистые озерца, по краям заросшие сухим рогозом и камышами, а почти сразу у тропы его ждали трое чародеев из отряда.

Смородник погасил двигатель и спрыгнул с мотоцикла, на ходу снял шлем и повесил его на руль. Сердце тяжело колотилось о рёбра: надо же, в самом деле ждали его, не всем отрядом, но всё же.

«Рядом с вами зафиксирована пониженная жизненная активность. Вероятность отсутствия жизни», – проговорил механический женский голос из кармана.

Ирник, который позвал Смородника, тоже был тут: высокий, жилистый, черноволосый, с раскосыми хитрыми глазами и нагловатой улыбкой. Напротив него стоял Лыко – худой и юркий, дёрганый, с короткими светлыми волосами, на висках состриженными почти до гладкой кожи. Третьим был Соболь, самый старший из собравшихся, и он нравился Смороднику больше первых двух. По крайней мере, он не рубил с плеча, всегда казался взвешенным и рассудительным. Но и у него теперь был тяжёлый, неприветливый взгляд.

Смородник предусмотрительно остановился за несколько шагов до бывших коллег по отряду и молча вскинул подбородок.

– О, явился! – ощерился Лыко, радостно хлопнув в ладоши.

– Я же говорил. – Ирник самодовольно сложил руки на груди. Его тонкая улыбка стала шире. – Ну здравствуй, Смородник. Как сам?

– Пока жив, – процедил он, внимательно осматриваясь. – Что у вас за дело? Где гнездо?

– О, да гнездо тут рядом совсем! – Лыко суетился около своего мотоцикла, но далеко не отходил, как пёс на привязи. – Вон, видишь озёра? – Он махнул худой рукой в сторону. – Оттуда сейчас так и хлынут. Поможешь нам? А мы перед Сенницей словечко замолвим.

Смородник перевёл взгляд на Соболя, который до сих пор не произнёс ни звука. Тот едва заметно кивнул и потёр бороду, будто сомневаясь.

– Тогда давайте выманивать.

Смородник снял рюкзак и винтовку, достал жгут, шприц и упаковку заправляемых кровью шариков. Привычным отточенным движением забрал у себя немного крови, зарядил снаряды и вставил в оружие.