Книга Отсутствие жизни, страница 127 – Анастасия Андрианова

– Хорошая моя.

Варде глубоко вдохнул и зарылся носом в волосы Мавны. Она рассеянно потрепала его по голове.

– От тебя пахнет болотом. Где ты был?

– Неважно, – забормотал Варде, закрывая глаза и целуя её в шею. – Ничего уже неважно. Просто побудь со мной. Согрей меня. Умоляю. Не уходи. Будь рядом. Ты такая тёплая. Такая живая. Я так хочу быть с тобой. Ближе. Мы уже давно не занимались любовью.

Руки Варде скользнули под кардиган, задрали футболку и двинулись выше по коже Мавны. Она поцеловала его в лоб.

– Я здесь. С тобой. Ни о чём не переживай.

Варде поймал её губы своими и поцеловал жадно и глубоко, так, будто хотел забрать её дыхание и раствориться в ней. От него правда пахло мхом и землёй, жухлой травой и стоячей водой, а губы были прохладными, но становились теплее, чем дольше Мавна гладила его лицо и целовала в ответ.

Его ладони сжались на её груди. Мавна выдохнула и откинула голову, а поцелуи Варде перекинулись на её шею и ключицы. Кардиган сполз с одного плеча, а затем и вовсе упал на пол. Мавна зацепила край футболки и сняла её, оставшись в одном тонком кружевном бра нежно-персикового цвета. Варде на мгновение замер, глядя на неё снизу вверх. Взгляд был тяжёлым, каким-то потерянным, а Мавна не хотела лезть ему в душу – расскажет, когда посчитает нужным, наверняка ведь тут виноват его тиран-отец.

Она прижалась к его губам, обвила руками шею, а ладони Варде то крепко стискивали её талию, то проникали под бельё, посылая по коже россыпь жарких мурашек.

Сердце стучало гулко и тягуче, из головы вылетели все тяжёлые мысли: и про Лекеша, и про Илара. Время будто потекло вспять, тоже густое и ленивое, и свет лампы словно раскалял воздух в комнате.

Мавна стянула с Варде свитер и прижалась к его обнажённому телу. Варде издал тихий стон ей в губы, и под её руками его кожа тоже разогревалась, становилась такой же горячей, как у неё самой.

– Мавна… – хрипло шепнул Варде. – Можно?..

Он потянул вверх кружево, нежно касаясь пальцами, и Мавна сама сняла бельё. Щёки опалило стыдливым жаром, но другой жар, распаляющийся в груди и животе, был сильнее. Она прижалась обнажённой грудью к Варде и потянулась к выключателю на лампе позади него, но Варде остановил её руку.

– Я хочу смотреть на тебя, – сказал он всё тем же тихим и севшим голосом. В его глазах больше не стояли слёзы – зрачки почти заполнили зелёную радужку, взгляд стал не просящим, а жаждущим и голодным. – Ты такая красивая. – Он провёл пальцами от ключиц до груди, обрисовывая её по кругу. Мавна смущённо опустила глаза, стараясь смотреть на шею Варде, а не на своё тело, стыдливо-розовое, с россыпью коричневых веснушек.

Варде припал губами к её груди, а руками огладил живот, спускаясь ниже. Его пальцы больше не отдавали прохладой, налились теплом жизни, и Мавна тоже блуждала руками по его телу, и там, где она прикасалась, по его коже бежали мурашки.

Ей хотелось отвлечь его, как он и просил. Принести в его жизнь тепло, которого ему так не хватало. Пусть они оба забудут обо всём, что творится вокруг, – хотя бы на пару часов, но растворятся друг в друге, в тепле и прикосновениях, в участии и доверии.

Мавна потянула за ремень на джинсах Варде, и спустя несколько минут на них обоих вовсе не осталось одежды.

Варде сам выключил лампу. Из освещения в комнате осталась только тусклая дешёвая гирлянда, работающая от компьютера, который перешёл в спящий режим. Но и этого было достаточно, чтобы комната по-прежнему казалась залитой тёплыми искрам.