Книга Отсутствие жизни, страница 129 – Анастасия Андрианова

Она погладила его по щеке, и Варде поймал губами кончики её пальцев.

– Так всё-таки расскажешь, что у тебя произошло? – спросила она лениво и подтянула одеяло, стыдливо прикрывая тело.

Варде улыбнулся открыто и ласково.

– Давай не будем, Лягушонок. Уже ничего. Со мной произошла ты. Спасибо тебе.

Он снова потянулся за поцелуем, и Мавна не смогла отказать ему. Она была готова принадлежать ему столько раз, сколько он сам захочет. Пусть забирает её тревоги так же, как она забрала его.

Ближе к утру Мавна заметила, что экран телефона на тумбочке загорелся тусклым светом. Потянувшись, она сняла блокировку и прочла сообщение от Илара:

«Мы прикончили тварь. Всё хорошо. Не волнуйся, Булка».

Она выдохнула и уткнулась лицом в шею сонного Варде.

Смороднику снилось, что ему снова двенадцать и он дрожит, промёрзший до костей, под мостом, одетый в дурацкую красно-жёлтую куртку.

Снились размытые фигуры, которые казались чудовищами с горящими глазами. Чудовища рычали и хотели получить его – тощего голодного мальчишку, растерзать и выпить кровь.

Благородных спасителей в том сне не было. Никто за ним не приходил, как бы громко он ни звал. Чудовища срывались с места, он пытался бежать, но то ноги путались в траве, то он спотыкался о разбросанный мусор. Смородник кричал, но его крик тонул в зверином рыке, а дальше пасти смыкались на нём: то на ноге, то на горле, то метили в лицо, то запускали когти в живот, выворачивали внутренности.

Смородник проснулся, тяжело дыша, взмокший от пота, с налипшими на лоб волосами. Сегодняшний сон закончился особенно неприятно: будто бы сразу несколько чудовищ вцепились ему в руки и ноги, а ещё одно вонзило в грудь что-то острое.

В лёгких противно клокотало, кости ломило от жара. Тяжело поднявшись, он прошёл в ванную и, включив только тусклую лампочку над зеркалом, плеснул в лицо прохладной водой. Откашлялся, отфыркался и мельком взглянул на себя в зеркале.

Да уж, лучше бы не смотрелся.

Показав зубы своему измождённому отражению, он вернулся в комнату, развёл горячей водой шипучее жаропонижающее, выпил парой больших глотков и упал на матрас.

Да что ж такое, сколько дней он уже лежит без сил? Два или три? В любом случае многовато.

Вчера он позвал к себе Калинника, чтобы тот зашил ему рану на руке. Самому идти в соседнее крыло не хотелось, а тянуть уже было опасно, рана выглядела всё хуже, и края никак не сходились, а ночью даже снова начало кровить, испачкав простынь и наволочку. Не дело.

Калинник пришёл с целым чемоданом медицинских принадлежностей: он перестал ездить с отрядами после того, как упырь порвал ему связки на ноге, и обосновался в медицинском крыле, в нежилой части общежития.

С Калинником невозможно было поссориться, он умудрялся как-то ненавязчиво находить общий язык со всеми. А уж Смородник с юности мог назвать его почти что другом.

– Ну вот, не забывай накладывать компрессы из мази и не напрягай мышцы лишний раз, – наставлял Калинник, наложив последние швы. – Надо было раньше прийти, чего тянул?

Смородник буркнул что-то неразборчивое – ему было стыдно признаваться, что он с мальчишеской самонадеянностью ожидал, что обойдётся как-то само. Хотя чародеев перво-наперво учили не полагаться только на себя и не брезговать помощью соратников, Смородник так и не смог стать командным игроком.