Книга Советница короля, или От фаты не зарекайся, страница 21 – Ольга Обская

— Несомненно, — тут же согласился Гренаттер. — У нас есть неоспоримое доказательство — вот, — он протянул Лиде небольшую коробку.

Лида представить себе не могла, что может оказаться в коробке, которую передал ей Гренаттер. Как можно доказать родственную связь в мире, где ещё не придумали генетические тесты на отцовство и материнство?

Она заглянула внутрь и увидела несколько предметов. Во-первых, детский рисунок. На нём: заснеженный лес и какое-то лохматое чудо-юдо — большие выпученные глаза, рогатая голова, длинный хвост. Гренаттер заметил, что в первую очередь привлекло внимание Лиды, и пояснил:

— Леонардо очень рано начал рисовать — когда ему едва исполнился год. У нас сохранилось несколько его рисунков. Но взять с собой мы решили именно этот. Он был нарисован, когда мы путешествовали по Чунайскому полуострову. Здесь Леонардо изобразил чунайского хамелеона.

Интересно, но Лида уже слышала о таком животном. Когда король рассказывал о своих юношеских приключениях, он упоминал, что видел мохнатого хамелеона в заброшенной дозорной башне.

Она отложила рисунок и взяла в руки ещё один предмет, который лежал в коробке, — небольшую картину в позолоченной рамке. На картине была изображена семья: отец, мать и годовалый ребёнок. В мужчине и женщине можно было узнать Гренаттера и Льюлию. А малыш, надо полагать, и есть Лео? Какое-то сходство просматривалось.

— Этот семейный портрет мы заказали пять лет назад у известного в Альбарии художника, — сообщил Гренаттер.

Лида кивнула. Её впечатлили доказательства, но не настолько, чтобы быть уверенной на все сто, что перед ней родители Лео. Она так глубоко сочувствовала Феликсу, что не могла оставаться беспристрастной. В глубине души Лида просто таки мечтала найти к чему придраться. И по большому счёту, было к чему: при желании не так и сложно состряпать подобные доказательства, которые ей тут представили. Вопрос, конечно, зачем. Зачем кому-то желать забрать себе чужого ребёнка?

В коробке оставался не исследованным ещё один предмет — медальон. Чувствовалось, что он сделан из благородного металла. На круглом диске был выгравирован геометрический знак, похожий на многоконечную звезду, все лучики которой имели разную длину.

— Это символ нашего рода да-Конти, — пояснил Гренаттер. — Такой медальон есть у каждого члена рода. Это родовой оберег, он защищает от бед. Может, благодаря ему Леонардо и удалось спастись в той страшной катастрофе. Когда случилось кораблекрушение, на сыне был медальон. В объявление, которое мы прочли в газете трёхгодичной давности, отмечалось, что неожиданно нашедшийся ребёнок тоже носил на шее особое украшение. Я практически уверен — речь о нашем родовом обереге.

Лида, конечно, помнила слова Несси, что когда Белладонна привела из леса Лео, на нём был золотой медальон, но она ни разу его не видела. Такой ли символ выгравирован на медальоне Лео, как и на том, который она держала сейчас в руках, она понятия не имела.

Проверить это не сложно. Но даже если медальоны окажутся одинаковыми, это не даст неоспоримого, как при генетическом тесте, ответа на вопрос, являются ли предъявители медальона родителями Лео. Лида так пока и не пришла к однозначному выводу, доверять или не доверять своим собеседникам. Её терзали противоречивые чувства. С одной стороны, их слова казались искренними, с другой стороны, её постоянно что-то настораживало. Эх, залезть бы им в голову… И тут Лида вспомнила про бабочку-певунью. Как бы сейчас пригодилась её помощь. Возможно, даже самого маленького обрывка мыслей Гренаттера или Льюлии хватило бы, чтобы во всём разобраться.