Книга Ковен отверженных, страница 68 – Айви Эшер

– Бастьен рассказал нам о ситуации с оборотнями. Ты в порядке? – спрашивает Райкер, приближая губы к моему уху, чтобы его вопрос был слышен только мне.

Он отстраняется, и я накрываю ладонью его щеку, желая сгладить беспокойство. Я киваю, но это единственное, что я успеваю сделать, прежде чем нас окружают люди, и потому не решаюсь рассказывать ни о Сорике, ни о том, что с ним случилось. Райкер отходит, и на меня тут же обрушиваются рукопожатия и объятия, пока Нокс не подхватывает меня на руки, спасая из этой суматохи, и не говорит им перестать меня пугать. Я смеюсь, когда он ставит меня обратно на ноги и покровительственным жестом обвивает мускулистой рукой за плечи.

– Кучка животных, вы так себя ведете, будто никогда не видели красивых женщин!

В компании прокатываются смешки, заглушающие возмущение Нокса. Он указывает на темнокожего мужчину, который в свою очередь выходит вперед и протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее; у него крепкая хватка и располагающая улыбка.

– Киллерша, это Блейк, мой отец; папа, это Винна, – представляет нас Нокс.

Глаза Блейка темно-карие, цвета умбры; у него глубокий, успокаивающий взгляд. Еще один мужчина, судя по всему, средиземноморского происхождения, делает шаг вперед и тоже протягивает руку.

– Я Родрик, папа номер два, – говорит он с развязной ухмылкой.

Отвечаю ему тем же, но не успеваю сделать ничего сверх этого, потому что Родрика отталкивают в сторону, и за мою руку берется папа номер три.

– Я Джейсон, – произносит он.

Его глубокие карие глаза горят теплом и любопытством, и я чувствую, что у него в голове роится вопросов не меньше, чем у меня.

Нокс указывает на кастера-индейца, и тот, реагируя на призыв Нокса, делает шаг вперед. Он выдергивает мою руку из ладони Джейсона и, одарив своего панибрата лукавой улыбкой, толкает его бедром и отпихивает Джейсона в сторону.

– Красивым нужно делиться, – шутит он, и моя улыбка становится еще шире. – Мы очень хотели познакомиться с женщиной, которая пленила сердца наших мальчиков. Но пока вечер не закончится, тебе нельзя выбирать любимого папу, хорошо? – подмигивая, говорит мне папа номер четыре. – Я Мерлин, но все зовут меня Лин.

У меня вырывается смешок, и мне тут же становится стыдно, что я смеюсь над его именем. Он ободряюще сжимает мою ладонь, улыбаясь, и моя печаль потихоньку исчезает.

– Все хорошо: у моих родителей было плохое чувство юмора, – заговорщически шепчет он, и я смеюсь.

– А он реально существовал? Ну, Мерлин, – спрашиваю я, не в силах сдержаться.

Лицо Мерлина едва заметно краснеет.

– Нет, своим происхождением он определенно обязан стране фантазий. Моему старшему брату очень нравился «Меч в камне», и мое имя – это его вклад в появление в семье нового ребенка, – говорит папа номер четыре, со смирением пожимая плечами.

– Могло быть и хуже: вас могли назвать Архимедом, – неловко говорю я.

Мерлин разражается смехом, и остальные тоже подхватывают. Он притягивает меня в объятия так, что выбивает из меня весь воздух, а затем со смехом отходит и бормочет себе и остальным: «Архимед – это мощно».

Он по очереди обнимает Райкера и Нокса и восклицает: «Держитесь за нее, мальчики!»

Его слова на время сбивают меня с толку, и я снова задаюсь вопросом, почему из всех парней здесь, помимо Нокса, только Райкер: Нокс ведь говорил, что это семейное мероприятие? Очередной отец со смешком делает шаг вперед, вытирая с золотисто-карих глаз проступившие от смеха слезы. Его радужки просто потрясающего цвета расплавленного металла – таких оттенков один на миллион. Он – это точная копия того дерзкого блеска, который я уловила во взгляде Нокса в первый же день нашего знакомства.