Книга Пламенная бунтарка ледяного дракона, страница 52 – Наталия Журавликова

— Просто хочу повеселиться, — хмыкнула Эдайя, — не представляешь, насколько тухлая у меня семейка.

— Возможно, стоит с себя начать, — едко сказала я, — интересной личности самой с собой скучно не бывает.

— Нечего умничать, — засопела Эдайя, — нынче вечером дядя обещал заглянуть к нам. Так что будет ему сюрприз.

Я крутилась перед зеркалом и чувствовала бы себя как обычно, до всех этих драматичных событий… если бы не ошейник и браслеты.

Они плохо сочетались с серебристым платьем.

Закрыв глаза, я представила себя в семейном замке.

Еще до того, как родителям приспичило выдавать меня замуж за графа болотного.

Будь я чуть сдержаннее, возможно, этого бы и не потребовалось.

Но…

Вынуждена признать, что во многом оказалась виновата сама. И вижу это только сейчас, оказавшись оторванной от родного дома.

Жизнь была такой понятной. Моей.

Все для меня, и я это считала само собой разумеющимся. Примерно как Эдайя, капризная драторинка.

Чем я лучше ее, если могла спалить в дурном настроении потолок спальни, когда папа отказал мне в моем желании податься в кругосветное путешествие?

— Это опасно, Кири, — говорил он тогда, — не весь мир рад будет принять и сберечь родственницу короля Брейла. Подозреваю, ты в него характером, дорогая.

Мой дедушка, правитель Урнари, отличался расовой нетерпимостью и был не сдержан на язык. Он ухитрялся ссориться с соседями, чудом не приводя государства в состояние войны.

После того, как папа сказал это вот про характер, я и втянулась в дружбу с Милорой. Из принципа!

Говорите, я такая же как мой дед?

Но он против полукровок, а я вот дружу с одной, что скажете?

Было нелогично, поскольку этот факт я от семьи все равно скрывала.

Такая вот мамкина бунтарка, как говорил все тот же дедушка Брейл.

С тоской вперив взгляд в свое отражение, я впервые поняла, что со всеми своими бунтами далеко-то и не ушла от того, что отрицала.

Я протестовала, когда дружила с Милорой.

Но об этом протесте никто не знал. И поэтому родители, когда спохватились и поняли, что я исчезла, понятия не имели, где меня искать и у кого наводить справки.

А если бы я отстаивала свою позицию, у них хоть был бы человек, у которого можно обо мне справиться.

— Что застыла, не нравится? — резко спросила Эдайя. Ноздри у нее раздулись, явно она не такой реакции ждала от бедненькой полукровки, которая не могла видеть в своей жизни в Урнари чего-то слишком хорошего.

— В своем захолустье ты разве могла носить такие платья? — ее вопрос звучал излишне высокомерно.

Захотелось щелкнуть эту крылатую девчонку по носу, на котором еще чешуя не проклюнулась.

— Такие фасоны у нас не в моде, — чуть улыбнулась я, — выглядит непривычно, но мило, дерри. Но в своем захолустье я могла свободно гулять по улицам.

— Вот и догулялась до рабского рынка, — заметила Эдайя.

Грау ей в прическу, она права.

В дверь постучали.

Коротко, уверенно.

Не оставалось сомнений в том, кто может так стучать. Тот, кто чувствует себя хозяином жизни в целом, неважно, что в этом дворце он гостит.

— Дядек пришел, — потерла руки Эдайя.

— Все одеты! — громко сказала она.

Дверь открылась.

— Как поживаете, девочки? — весело спросил Гараирн, входя в наши покои.

Остановился, смерил меня взглядом с головы до ног. На лице его мелькнуло удивление, которое он не сумел быстро замаскировать под равнодушие.