Книга Пламенная бунтарка ледяного дракона, страница 50 – Наталия Журавликова

А саму суть зрелища может постичь лишь человеческая душа. Когда твое время ограничено, ты глубже всматриваешься в вечное.

По крайней мере, я так чувствовала сейчас.

Время близилось к обеду, лучи Ипиро играли в водах невероятного парящего озера. Они пронизывали его, рассеивая отсветы повсюду. Разноцветные отсветы прыгали по скалам, окрашивали листву деревьев.

Парящее озеро. По сути, водяная толща без берегов и дна, которая не растекается, не капает.

Как такое возможно?

У меня слов не хватит, чтобы описать, как это выглядело.

Дух захватило от игры света, шелеста листьев зависших прямо над нами деревьев, запаха цветов.

— Благодаря чему все это живет? — спросила Эдайя.

— Магии драторинов, которой дышат драконьи горы, — просветил нас Сиур, — императорская чета любит гулять здесь. В одиночестве. Даже детей не всегда с собой берут.

Королеве Аделе Атейн-Даэрд можно позавидовать, если она каждый день имеет возможность любоваться всем этим великолепием.

Но понимает ли властный муж Аделы, что именно видят ее глаза и сердце?

Каково это, обладать человечьей душой и жить с драторином? Неужели между ними возможна настоящая любовь?

— Надеюсь, сейчас мы им не помешаем, — вежливо заметила Эдайя.

— О, нет, — помотал головой Сиур, — император собрал совет, на который и пригласил дерра Гараирна. Там кроме советников и супруга Его Величества.

Смешно. По обычаям драторинов, жена императора — не императрица. Вот так подчеркивается, что правитель у великого государства, поглотившего полмира, может быть лишь один.

Бросив взгляд на драторинов, я заметила, что Эдайя зачарованно смотрит на хрустальную гладь парящего озера.

А в ушах вдруг зазвучали сказанные ею в дирижабле слова:

«Ваш король не побоялся навлечь на себя и свою страну гнев императора. Назвал жену Кайтона Даэрда нехорошим словом».

А закончила она фразой о том, что в Драторине я в большей безопасности, чем в Урнари, если, конечно, не родственница короля.

Эдайя — капризная девчонка, которая задержалась в подростковой стадии. Но чутье у нее, надо полагать, отменное.

И она права — мне нельзя признаваться, кто я. Чего доброго, навлеку войну на свою страну. А против империи она не выстоит.

Но если Кайтон Даэрд даст мне вольную, куда я отправлюсь?

Эдайя таскала меня за собой повсюду, и нельзя сказать, чтобы я возражала. Гараирн был занят делами с императором, а я осталась с племянницей герцога. Чем еще заниматься?

На второй день нашего пребывания при дворце мы отправились в Даэру.

По рассказам родителей и особенно деда-короля я представляла себе драторинову столицу как темный город, полный мрачных домов с изломанными высокими крышами. Серыми улицами и, что самое главное — угнетенными сэлонимами.

— Они занялись вытягиванием полукровок, — усмехался порой папа на званом вечере, — а знаете, мои дорогие в каких условиях у них живут сэлонимы? Чистокровные, не запятнавшие себя срамной связью с чешуйчатыми?

И многозначительно оглядывал собравшихся.

— Помните, откуда взялась жена их императора? Она была рабыней в его дворце. Целительницей, которая лечила верховную дерру. Пленницей! И ее чуть ли не казнили при всех на главной площади Даэры. С позором! И думаете, это единственная рабыня человеческого происхождения?

Да, всем известный факт — драторины делают пленных своими рабами.