Книга Пламенная бунтарка ледяного дракона, страница 48 – Наталия Журавликова

— Вначале была мысль сделать такие факультеты при существующих академиях, — рассказывал император, — но посоветовавшись с Аделой, мы пришли к выводу, что это вызовет брожения умов и лишние протесты. Лучше начать с нуля. А уже потом внедрять изменения в старую систему обучения. Открывать там отделения для полукровок, разрешать поступать туда по одаренности, а не праву рождения. К тому же, я могу распоряжаться только Драторином. Чтобы прислушались остальные, надо создать объединяющий момент.

— И как раз им станет общемировая Академия, — с энтузиазмом подхватил я, — но для чего нужно мое мнение?

— Я хочу включить тебя в комиссию, которая будет заниматься всем этим, — Кайтон взглянул мне в глаза, — поскольку ты активно пресекаешь работорговлю и вообще настроен на борьбу против угнетения полукровок. А еще, по моему мнению, Академия должна находиться в некотором отрыве от всего мира. Например, на острове.

Я присвистнул.

— Ты хочешь превратить Хвост в кампус Академии?

— Мне казалось, там достаточно места, — он усмехнулся, — мы до сих пор не освоили толком его западную половину. Но если тебя смущает этот вариант, я рассматриваю покупку одного из островов Эльфов при Горячем континенте.

— Там слишком уж жарко, — заметил я, — планы очень великие. Это ведь надо будет построить саму Академию, городок при ней с домами для студентов и преподавателей…

— Да, это еще годы работы, — согласился Кайтон, — поэтому если ты возьмешь на себя роль куратора, это многое ускорит.

— Почту за честь, — ответил я серьезно, — и коли нас теперь так заботит судьба полукровок, хочу попросить вольную для одной… дерзкой рабыни.

Эдайя, племянница Гараирна, производила на меня странное впечатление. Я понимала, что по годам она не может быть ребенком. Наверняка ей больше лет, чем мне. Но по зрелости — казалась младше, по крайней мере, я себя рядом с ней ощущала старшей сестрой.

Как эти драторины выжили в мире, с их долгим детством?

Да что там Эдайя. В самом Гараирне я чувствовала ребячество. Опасное сочетание. Он умеет ослабить бдительность своей ироничностью, но при этом остается властным драконом, повелителем острова. Тем, кто может проявить жесткость, покарать непокорных. Меня, например.

Если Гараирн и правда даст мне вольную, я сбегу от него с облегчением.

Он улыбается, его голубые, такие чистые глаза, кажется, ничего не способны скрыть. Но интуиция подсказывала — шутить с ним не стоит.

Пока мы летели в Даэру, меня не отпускало ощущение, что Гараирн нас слышит. Пусть и никак этого не показывает.

Я поглядывала на дремлющего драторина.

Его лицо выглядело безмятежным, спокойным. Ни один мускул не дрогнул. И веки тоже.

Герцог дышал ровно, чуть улыбался во сне.

В общем, он производил полное, достоверное впечатление глубоко спящего мужчины.

Невольно я рассматривала его.

Красивые, ровные черты. Резковатые, но при этом почти идеальные.

Драторин в пору его мужского рассвета часто выглядит совершенством. Не эрлин с его пронзительной красотой, а именно по-мужски привлекательный тип.

Вздрогнув, я отводила взгляд, но не могла сдержаться и вновь начинала разглядывать герцога, говоря себе, что все дело в моей бдительности. Просто не хочу пропустить момент, когда он проснется.

А в глубине души знала, что любуюсь драторином.