Книга Пламенная бунтарка ледяного дракона, страница 56 – Наталия Журавликова

— Да, герцог. Это кольцо-оберег, какие делают, чтобы сдержать разрушительное влияние магии. Не совсем ее убрать, а уравновесить. Такие делают юным и одаренным аристократам, которые пока не в силах совладать со своим даром, когда им в голову бьют соки молодости и созревания.

— И откуда же у работорговца могла оказаться такая особенная вещица? — я чувствовал себя гончей на охоте, берущей след.

— По словам полукровки, перед смертью охотник сказал, что забрал ее у одной из девиц.

— Мы должны разузнать, кому в Урнари принадлежало это кольцо, — хрипло приказал я.

— Это будет сложно, — вздохнул советник, — королевство не из самых отзывчивых. Между нами есть контакты, но нет дружбы. Король Брейл не тот, кто охотно делится внутренней информацией. И от подданных требует того же.

— Сложно, но выполнимо, — отрезал я, — приступай.

— Принято, дерр Гараирн, — Леирн почтительно склонил голову.

Мы еще немного обсудили наши дела, и я завершил связь.

Прикрыв глаза, продолжал сидеть за столом в кабинете, где стоял орин, постукивая пальцами по столешнице.

— Озадачен? — из задумчивости меня вывел голос императора. Кайтона Даэрда, которого я давно не называл своим другом. Как считали Адела и моя тетушка — из глупого мужского упрямства.

Наши дамочки могут говорить не почтительные вещи, при этом не нарушая дворцового этикета. Вот чему стоит поучиться.

Открыв глаза, с любопытством посмотрел на повелителя.

Он стоял, привалившись плечом к декоративной колонне, руки скрещены на груди. Волосы собраны в хвост, лицо тщательно выбрито.

Поза дышала спокойствием, уверенностью и властью.

— Проблемы на Хвосте?

— Не то чтобы проблемы, — честно ответил я, — скорее, непонятки. Скажи, император, может ли ошейник полукровки оказаться на шее сэлонимки случайно?

— Случайно? — брови Кайтона взлетели чуть ли не на лоб. — Думаю, ты сам понимаешь, что на волю случай такие вещи не отдаются. Вряд ли кто-то по своей воле наденет этот знак, лишающий всех возможных привилегий и приличной брачной партии.

— Да, не так выразился, — я поднялся, — но можно ли, скажем, похитить благородную девицу, нацепить ей проклятый ошейник и выставить на рабский рынок?

— Можно, если иметь много наглости и верить в бессмертие, — Кайтон усмехнулся, — полагаю, ты говоришь о той самой девице, для которой просил вольную? Своей нечаянной рабыне?

Я кивнул. Нет смысла скрывать.

— Но почему она молчит, в таком случае? — император прищурился. — Ей приятнее быть твоей рабыней, чем благородной сэлонимкой? Расскажи, что тебя навело на такие мысли, кроме уверенности в своей мужской неотразимости.

— Задница граунима, — выругался я, понимая, что мои суждения не выдерживают логики, разбиваясь как вода о камни.

— Папа говорит, нехорошо ругаться! — раздался вдруг детский голосочек, такой милый, что кажется ему светлые духи подпевают.

Принцесса Делайя просунула любопытную мордашку в приоткрытую дверь.

— Еще папа говорит, что нехорошо подслушивать, — нравоучительно сообщил Кайтон, оборачиваясь к своему младшему чаду.

Малышка, увидев, что отец ее заметил, не испугалась, а радостно расхохоталась, вбегая в кабинет.

Раскинув пухлые ручки на манер крыльев, подбежала к отцу и упала на него, обхватывая ноги. Девочка не доходила даже до колен грозному драторину и правителю огромной империи.