Книга Библиотекарь из другого мира, страница 19 – Ли Ан

Четвертое: наложение швов при глубоких ранах...

Кристалл в моих руках вспыхнул ярким голубым светом. Не просто засветился — вспыхнул, словно молния. Я почувствовала, как что-то перетекает из моей головы в камень, словно информация действительно записывается.

— Интересно, — прошептала я, разжимая пальцы.

Кристалл продолжал мерцать, но уже мягче. А у меня в голове созрела дерзкая мысль.

Что, если я нашла способ создавать учебники без бумаги и чернил? Что, если эти кристаллы могут хранить не просто информацию, а целые уроки, которые можно передавать другим людям?

* * *

Я уже гасила лампу и готовилась ко сну, когда услышала тихий, но настойчивый стук в дверь. Гермес поднял голову с моих колен, настороженно посмотрел в сторону входа, но не зашипел и не выгнул спину. Значит, опасности нет.

Кто мог прийти в такой час? Неужели кому-то срочно понадобилась помощь?

Я накинула плащ поверх ночной рубашки и подошла к двери.

— Кто там?

— Мастер Альберт, лекарь из Каменного Брода, — ответил глубокий, но усталый голос. — Прости за поздний час, дочь моя, но дорога заняла больше времени, чем ожидал.

Лекарь из соседнего города? Я осторожно открыла дверь.

На пороге стоял пожилой мужчина лет шестидесяти. Худощавый, с седой бородой и умными серыми глазами. Дорожный плащ, простая одежда, потертая сумка через плечо. Вид усталого путника, но не нищего.

— До меня дошли слухи о твоих... необычных методах лечения, — сказал он, внимательно разглядывая меня. — Говорят, ты раны зашиваешь и кровь останавливаешь способами, каких не видел никто.

— Слухи ходят быстро, — осторожно ответила я.

— В нашем деле это важно. Хорошие лекари — редкость, а плохие... — он махнул рукой. — Я весь день ехал, чтобы своими глазами увидеть, правда ли то, что рассказывают. Можно войти? Обещаю, что уйду с рассветом.

Что-то в его манере говорить, в спокойной уверенности и прямом взгляде внушало доверие. Да и Гермес по-прежнему вел себя спокойно.

— Проходите, мастер Альберт. Чаю хотите? Дорога, наверное, была тяжелой.

— Был бы признателен.

Пока я ставила воду кипятиться и доставала остатки хлеба с творогом, Альберт внимательно осматривал мастерскую. Его взгляд задерживался на чисто вымытых инструментах, на аккуратно расставленных банках с травами, на открытом журнале с записями.

— Удивительно, — пробормотал он, подходя ближе к столу. — Ты ведешь записи о пациентах?

— Да. Это помогает анализировать эффективность лечения.

— И инструменты... они чище, чем у большинства лекарей, которых я знаю.

— Чистота — основа исцеления, — ответила я, подавая ему чашку с горячим травяным чаем.

Альберт сел на предложенный стул и молча попил чай, продолжая разглядывать мастерскую. Потом посмотрел на меня:

— Сколько тебе лет, дочь моя?

— Двадцать пять.

— А лечишь ты как опытный мастер. Кто твой учитель? Бенедикт?

— Отец... умер недавно. Многому научил, но кое-что я поняла сама.

— Понятно... — Альберт задумчиво кивнул. — Завтра я хотел бы посмотреть, как ты работаешь. Если не возражаешь, конечно.

— Не возражаю, — ответила я. — Знания должны передаваться. И мне тоже интересно узнать о ваших методах.

Альберт улыбнулся — впервые за весь разговор:

— Редко встретишь молодого лекаря, готового учиться. Обычно каждый считает, что знает лучше всех.

— Каждый пациент — это урок, — сказала я. — А каждый коллега — возможность стать лучше.