Книга Целительница из другого мира, страница 8 – Ли Ан

И вот последние дни. Лихорадка пришла внезапно. Сначала заболел отец — вернулся из соседней деревни, куда ездил к больному. Через три дня слегла Элиана. Жар, бред, боль во всем теле. Отец, уже умирающий, пытался лечить дочь, но сил не хватило. Умер, держа ее за руку.

Элиана умерла через три дня после отца. Помнила, как сквозь туман приходили соседи, пытались помочь. Помнила, как местная знахарка Аграфена (та еще стерва, судя по воспоминаниям) говорила, что это божья кара за гордыню — не захотела замуж, вот бог и покарал.

Последнее воспоминание — темнота, тишина, покой. А потом — я.

— Охренеть, — выдохнула я.

Воспоминания продолжали течь. Деревня называлась Ореховая Роща — милое название для дыры в заднице мира. Население — человек триста. Основное занятие — сельское хозяйство и выживание. Ближайший город — день пути на телеге.

Медицина тут была на уровне «повезет — не повезет». Детская смертность — каждый второй не доживал до пяти лет. Женщины умирали в родах с завидной регулярностью. Мужчины — от травм, инфекций, пьяных драк. Старость — это если дожил до пятидесяти.

И я теперь местный лекарь. Точнее, дочь лекаря, но после смерти отца я единственная, кто хоть что-то понимает в лечении. Ну, «понимает» по местным меркам. По моим — это каменный век медицины.

Зато теперь я знала всех в деревне. Кто чем болеет, у кого какие проблемы, кто кому родня. Полезная информация. И тревожная — судя по воспоминаниям, добрая половина деревни нуждалась в нормальном лечении.

Блестяще. Просто блестяще. Из реанимации московской больницы — в средневековую деревню. Из двадцать первого века — в… какой тут вообще век? Судя по воспоминаниям Элианы, никто особо не считал. Король есть какой-то, война была лет десять назад, церковь рулит всем подряд. Классическое средневековье, короче.

* * *

Надо было осмотреться. Режим паники выключить, режим диагностики включить — как учили на курсах экстренной медицины. Оценить ситуацию, ресурсы, возможности.

Дом оказался больше, чем казалось сначала. Моя (Элианы?) спальня была крошечной, зато рядом обнаружилась мастерская отца. И вот это уже было интересно.

Полки от пола до потолка, заставленные глиняными горшками и бутылками. На каждой — бирка с названием. Почерк отца, корявый, но читаемый. «Белладонна» — ага, атропин, спазмолитик и яд в одном флаконе. «Наперстянка» — сердечные гликозиды, прадедушка дигоксина. «Ивовая кора» — природный аспирин, салициловая кислота.

Я ходила вдоль полок, узнавая старых знакомых. Вот это да! Оказывается, средневековая медицина не такая уж бесполезная. Просто эти ребята не знали, почему работает то, что работает. Пихали все подряд, в случайных дозировках, без понимания механизма действия.

Ступки, пестики, весы — примитивные, но рабочие. Ножи… о боже, этими ножами отец делал хирургические операции? Они же тупые, как задница бегемота! И ржавые местами. Стерильность? Не, не слышали.

В углу стоял сундук. Тяжелый, окованный железом. Память Элианы подсказывала — там самое ценное. Открыла. Книги! Три рукописные книги по медицине. На латыни, конечно. «De Re Medica» — стандартный медицинский трактат. «Herbarium» — описание лекарственных растений. И… о, привет, старая знакомая! «De Herbis et Curationibus» — та самая книга, которую я купила в Москве.