Книга Королева с опытом работы, страница 57 – Дина Зарубина

– Ваше величество! – наперерез мне вылетел всадник охраны. – Вы не туда едете!

– Мне лучше знать, куда ехать, – я продолжила путь.

– Но так вы удаляетесь от места охоты! Уже рогов и лая собак почти не слышно! – наглец попытался схватить повод моей лошади.

– Что вы себе позволяете? – стеком я хлестнула его по руке.

Наглец зашипел и отпрянул. И тут я его узнала.

– Ты охранял меня ночью в Северной башне! Тогда я приказала еще повесить твоего напарника!

Гвардеец засмущался. Такое внимание со стороны королевы – кто хочешь засмущается. Парень даже слегка покраснел.

– Простите великодушно, Ваше величество, но вы едете в неправильном направлении, – тихо сказал он. – Позвольте помочь вам найти дорогу.

– Как вас зовут?

– Р-ринальдо. Шевалье Ринальдо дель Грава.

– Ринальдо, мы едем туда, куда мне захочется ехать. Без споров и возражений.

Ну что ж, так даже лучше, без охраны в страшном-страшном лесу, полном вооруженных людей, я не осталась. Пусть едет за мной, раз увязался. Сделать вид, что еду, куда глаза глядят, мне не трудно, я же блондинка!

Я пересекла мелкую речушку Вентику, взобралась на пологий холм, откуда сквозь реденькую рощицу виднелись поля с живыми изгородями. Охота осталась где-то далеко позади, и тут царила тишина. На лице моего стражника было написано снедающее его любопытство, но он больше не смел возражать.

– Едем, мне интересно посмотреть, где мы оказались, – я тронула лошадь.

Мы выехали точнехонько, куда я и хотела. Уединенный хутор в стороне от деревни Верхние Лужки радовал глаз добротными постройками, ухоженными полями и атмосферой основательности и неторопливости. Невысокий худощавый мужчина в домотканой одежде бросал свиньям рубленые вареные кукурузные початки. Свиньи, радостно хрюкая, принимали подношение.

Я спешилась и направилась к мужчине, который, открыв рот, воззрился на меня.

– Добрый день, лэр Грудис! Вы меня узнаете?

– Ах ты, Пресветлая! – ведро выпало из его рук. – Да как же… Ваше великолепие… Марта! Марта! – громко завопил хуторянин. Тут, спохватившись, лэр Грудис поклонился мне и на всякий случай – стражнику.

На крик крестьянина из дома вышла его жена, с маленьким ребенком на руках. Крошечный человечек зажал в кулачке материнскую рубашку и серьезно смотрел на нас. Я сглотнула, ощутив ком в горле.

– Ой! – громко сказала женщина и замерла.

– Такие гости, прошу, милости просим, проходите, – засуетился хозяин. – Молочко есть свежее, сливки, сметанка с погреба, острый сыр, овощи, ветчина.

Через пять минут мы сидели за выскобленным столом, перед нами красовался каравай хлеба, порезанное ломтями сало, домашние соленья и копченья. Ринальдо смотрел на сало влюбленными глазами, но за один стол со мной сесть не осмеливался. Пришлось цыкнуть и глазами указать на лавку.

– Желаете с дорожки чуть-чуть? – хозяин достал из резного буфета кувшин. – Вишневое, домашнее! Жена делала!

– Желаем, – кивнула я и предложила хозяину сесть с нами. Разговор предстоял муторный, тягостный, выпить не помешало бы.

Мы поговорили о погоде, хозяйстве и видах на урожай. Наконец я перешла к цели моей поездки.

– Мне так неловко, – горло перехватило, на глаза навернулись слезы. – Я виновата перед вами, лэр Грудис. Простите меня за Гертруду. Если бы я не взяла ее во дворец, такого бы никогда не случилось. Мне так жаль.