Книга Королева с опытом работы, страница 58 – Дина Зарубина

Хозяин переглянулся с женой. Откашлялся в кулак.

– Да что уж, с девками это бывает, не она первая, не она последняя, – сказал бодро лэр Грудис.

Я поразилась его самообладанию. Или… он еще не знает о смерти дочери?

– Таки вы не переживайте, мы Труде так и сказали, что вы ее не забудете! Обязательно приедете, уж как она вас ждала! – улыбнулась Марта.

– Что? Что!? Ждала? – я подскочила. – Она… здесь?

– Не выгонять же родную кровь из-за незаконного приплода, пусть там жрец, что хочет говорит! Труда – хорошая девочка! – громко и возмущенно заявила Марта. – А дети не виноваты! Не женись на мне Бруно, и я бы маялась одна с дитем, так что мы рты сплетникам живо заткнули.

Я без сил опустилась на лавку и махом опрокинула в себя забористую и весьма крепкую вишневку. Закусила, не глядя, хрустнувшим малосольным огурцом.

По узкой лесенке хозяйка проводила наверх, до выкрашенной веселой зеленой краской двери. В комнату я вошла на цыпочках. Гертруда спала на широкой лежанке, укрытая разноцветным лоскутным одеялом. По подушке разметались светлые косы. Живая.

Ноги вдруг ослабли, я сползла по косяку вниз, опустившись прямо на пол, прикусив палец, чтоб не разразиться рыданиями. Но слезы все равно хлынули горячими потоками.

На лежанке завозились, захныкали. Гертруда тотчас подняла голову, привстала. Я громко всхлипнула. Может, кто-то и умеет плакать красиво и беззвучно, с сухим носом, я – нет.

– Марта, ты что? – повернулась Гертруда. И я едва сдержала вскрик. Одна половина лица была чистая, сохранившая спокойную красоту. А вторая – иссеченная багровыми шрамами, бугристая, неровная.

– Вероника, – выдохнула Гертруда.

– Прости меня, прости! – я кинулась ей на шею.

Требовательно заплакал младенец.

– Погодь, дите покормлю, – Гертруда отодвинула меня в сторонку, расстегнулась, доставая налитую грудь. – Иди сюда, маленькая, – сказала она, прикладывая ребенка. Раздалось жадное чмоканье. Усмехнулась:

– Всю кофту мне промочила. Хватит рыдать, дите тревожишь.

– Мне сказали, что ты погибла! – стараясь громко не завывать, всхлипнула я.

– Думала, умру там, – спокойно согласилась Гертруда. – Пришел капитан и велел солдатам разойтись, а меня в реку выкинуть. Они хотели меня порубить и свиньям скормить. Успели вот несколько раз рубануть по голове. И то скользом пришлось, пьяные все были. Вода ледяная, кровь остановилась. Меня охотники из реки выловили, до села довезли, подлечили. Добрые люди помогли до дома добраться. Тут и поняла, что беременна.

– Ребенок… – у меня булькнуло в горле, а в глазах снова защипало. – Как же…

– Я так считаю, что это мне от Вардиса памятка. Все-таки мы с ним успели несколько ночей вместе провести. Узнала я радость женскую, – Гертруда отвернулась к окну. – Иначе бы, наверное, и не выжила бы, если б девицей попалась солдатне.

– А у Марты?

– Так еще один братишка мой, – улыбнулась Гертруда. – Старшему-то, Крису, уже три. Папаша его усыновил сразу, как на Марте женился. Гордый ходил, принцесса-де приказала самолично ему жениться! Наследник растет. Хоть и говорят, что теперь и дочери равно сыновьям наследовать могут, да разве ж мужики такое дозволят?

Я выдохнула, сбрасывая напряжение. У меня язык прилип к небу, когда я хотела задать другой вопрос. Гертруда развернула младенца и столбиком прижала к себе.