Книга Черный лебедь, ставшая матерью принцессы-лебедя. Том 1, страница 172 – Аперта

– А если я сделаю вот так?

– Я буду любить маму весно!

– А-а-а!

Что же мне делать с этим ребенком? Все-таки не зря говорят, что детям нужно давать образование! Уже несколько часов я не могла заставить себя встать с постели, обнимая Ханиэль, которая вертелась в точности как игрушка в игровом автомате. Катаясь туда-сюда по кровати, я в очередной раз осознала: ничто не может сравниться с этими очаровательными детскими проделками, которые помогут вам забыть обо всех заботах.

– Ха-ха-ха, и когда только моя принцесса научилась этому…

– Боже, яблоко от яблони недалеко падает. Это сказано о вас двоих.

– Не так ли? В твоих глазах, Селлена, мы тоже выглядим…

– Смотрю, вы живете и наслаждаетесь одним днем, как будто завтрашнего не существует и в помине.

Я моментально перестала смеяться, подобно тому, как ранее остановила поток слез, и, выпустив Ханиэль из своих объятий, села, обхватив колени руками. Но обмануть острый глаз Селлены мне не удалось.

– Почему вы притворяетесь расстроенной, когда ничуть не расстроены? Этим вы можете провести только его императорское величество.

– Но, если я улыбнусь, ты и на сей счет отвесишь какой-нибудь комментарий.

– Тогда, может, мне стоит похвалить вас за то, что вы в состоянии так беспечно смеяться в сложившейся ситуации?

Селлена продолжала резким тоном отчитывать меня. По правде сказать, ее слова были вполне разумны. Я обещала, что завтра возьму Ханиэль с собой во дворец, но у меня не было никакого представления о том, как это осуществить. Сначала я подумывала укачать ее и принести в корзине, но если бы она вдруг проснулась во дворце, то, скорее всего, просто упала бы в обморок от ужаса.

– Мама, что с вами?

– Что?

Чувствительная к моим эмоциям, Ханиэль снова встревожилась. На самом деле, это она, а не я, со вчерашнего дня пребывала в подавленном настроении.

– Ханиэль, это учитель Даррен научил тебя слову «вечно»?

– Да-а, уситель Таллен холоший! Он клутой!

– А леди Мэллоу?

– А, она…

Как я и думала, проблема в этой старушенции. Я и так уже подозревала это, тем не менее мое сердце в очередной раз разлетелось на осколки, когда я увидела, как резко осунулось личико моей малышки. Честно говоря, хотя леди Мэллоу и была весьма дотошной, но она была не из тех, кто намеренно усложняет кому-то жизнь. Однако, поскольку она, будучи дворянкой, имела развитое чувство гордости, оскорбления того дня, должно быть, оставили в ее сердце огромную рану.

«Но она так демонстративно показывает это на каждом углу!»

Для моей мягкосердечной Ханиэль одного холодного взгляда или грубого слова было достаточно, чтобы ее ранить. Но, конечно, тот, кто стал причиной этой травмы, был не просто далек от такого понятия, как душевная рана: он и сегодня тоже снова пребывал в прекрасном расположении духа.

– Я боюсь усителя Мэллон, как сталшего блатика.

– Боже. До такой степени?..

Это было максимальное значение, которое могла выразить Ханиэль. Если она упоминала своего старшего брата, который с точки зрения устрашения был первейшим, то это означало, что она очень сильно напугана.

– Значит, ты теперь хочешь перестать ходить в школу?

– Но… Тогда я не смогу видеть усителя Таллена.

– А, дитя.

Только не говори, что ты – как твоя няня.

Ханиэль весьма рано начала проявлять привязанность к учителю. Со смешанными чувствами я погладила ее головку. Тем не менее я и сама пришла к выводу, что сэр Даррен действительно обладает непревзойденной красотой и очень теплым характером.