Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 210 – Элис Кова

– Я люблю тебя, – признаюсь я.

Миг спустя некая сила вырывает меня из мира живых и все глубже затягивает в Бездну смерти, из которой нет возврата.

Меня с невероятной скоростью тянет вниз. Такое впечатление, будто мышцы и кожа отрываются от костей. Цвет и свет мешаются со звуком, с плотью и магией, и тяжесть моря превращает меня в пыль.

И все же я упорно продолжаю держаться.

Страх уходит, вместе с ним улетучиваются боль и тревоги. Даже все случайные мысли исчезают. Такое ощущение, будто из души вырывают все до одного кусочки моей прежней сути, рассеивая их в ночном море среди клубящейся гнили.

Трудно сказать, что остается. Кто – или что – я сейчас?

Знаю лишь, что еще жива. Меня насильно вырвали из одного мира и перенесли в другой, но мои глаза не закрылись в последний раз. Остатки сознания не спешат никуда ускользать, как и песня, которая до сих пор окутывает меня, будто одеялом. В какой-то мере я по-прежнему живу.

Вот она, тайна смерти, великий секрет древнего бога, что скрывается в словах гимнов: конца нет. Точнее, это не совсем конец. Мы проходим через точку забвения, там, где заканчивается один мир и начинается другой. И после каждого выдоха следует новый вдох.

Смерть – не окончание, а необратимое изменение. Продолжение, следующее после точки невозврата. Эту истину понимаешь, лишь пройдя необходимую метаморфозу.

В глубине сознания раздается отдаленное пение сирен. Их горе и боль выливаются в бурю, ярящуюся в морской толще. Неистовствующая вода небрежно швыряет меня из стороны в сторону – как будто они видят во мне причину постигших их несчастий и стремятся разорвать на куски, чтобы поживиться всем, чем только можно. Меня тянет в разные стороны. Их очертания вдруг становятся острыми, будто лезвия, и я распадаюсь на части.

Но даже не пытаюсь бороться, сосредоточившись на единственной диссонирующей песне, до сих пор звучащей в моем сердце. До меня по-прежнему доносится стойкий голос Ильрита, напоминая, что все они – и он сам – зависят от меня. Я не могу забыть о порученной мне миссии.

Не стоит бороться с судьбой. Я перед ней бессильна. Все принятые решения и сделанные шаги, которых я больше не помню, привели именно сюда.

Сдаюсь на милость провидения, и падение тут же замедляется. Со вздохом я возвращаюсь в бушующее море. Вокруг слышится песня, но она не громче той, что звучит во мне.

«Я тебя люблю».

Он – Ильрит – признался мне в этом. Я тоже влюбилась в него. Не знаю почему, да и неважно, но истинность этих слов не вызывает сомнений.

Я продолжаю дрейфовать, словно один из серебристых листьев Древа жизни, брошенный порывами ветра в пенистые волны, но постепенно замедляюсь и теперь могу перевернуться ногами вниз, чтобы в случае чего не упасть на спину.

Вскоре бушующие волны и сгустки гнили обретают некие очертания. Передо мной проносятся горы и долины – целый мир дымящихся жерл и раскаленной лавы, простирающийся так далеко, насколько хватает глаз. Однако подводный пейзаж исчезает, и я все глубже погружаюсь в завесу вечной ночи, в какой-то миг легко касаясь ногами ледяной, каменистой земли. Когда глаза привыкают к необычному освещению, окружающие детали вырисовываются более отчетливо. По всей видимости, день превратился в ночь, а то, что было темным, стало светлым. Здесь все иначе, и разуму требуется время, чтобы приспособиться.