Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 207 – Элис Кова

Меня ошеломляет это зрелище. Всего миг, и огромная, переполненная звуками пещера почти трещит по швам от втиснувшейся внутрь толпы. Хотя, возможно, мне так кажется просто потому, что взгляды всех присутствующих устремлены исключительно на меня. Как раз в тот миг, как песня достигает апогея, сирены дружно поднимают руки, и создается впечатление, будто все они с мольбой тянутся ко мне.

– Прекрати это, – поют сирены. – Успокой разгневанного бога. Усмири его ярость. Стань достойной жертвой в обмен на мир.

Внезапно в самый кульминационный момент песня смолкает, и в комнате воцаряется тишина.

Мужчина, рисовавший музыку на пьедестале, теперь зависает надо мной. Вокруг него в воде колышется серебристая ткань, в несколько слоев обернутая вокруг плеч.

– Сегодня день летнего солнцестояния, – начинает он, обращаясь к присутствующим. – Минуло пять лет, и мы должны принести подношение лорду Крокану, как он сам того потребовал. Кто привел к нам это подношение?

– Я. – Над толпой поднимается светловолосый мужчина.

Стоит взглянуть на него, и все остальное будто исчезает, а в глубине сознания начинает звучать медленная, нежная мелодия. Ее исполняет один певец, и предназначена она лишь для меня…

И для него.

«Кто он?»

– Герцог Копья, расскажите о вашем подношении.

– Виктория – женщина с достойным уважения характером, которая многим пожертвовала, чтобы здесь оказаться. Она поклялась мне жизнью и всей своей сутью, что усмирит ярость лорда Крокана.

Во время его речи сердце так и рвется к нему, умоляя меня покинуть раковину и поплыть навстречу этому мужчине. Взять его…

«Как странно».

– Согласно предсказанию моего отца, который общался с древним богом, – вновь заговаривает первый мужчина с каштановыми волосами, – Крокан хочет, чтобы раз в пять лет в Бездну спускалась полная жизни женщина, отмеченная руками Леллии.

В ответ на заявление мужчины пещера наполняется глухим стуком, когда присутствующие начинают колотить деревянными копьями о растущие вдоль стен корни.

– Сегодня день прощания, когда мы передадим подношению наши песни и пожелания, чтобы она донесла их до ушей лорда Крокана. Давайте даруем ей благословение, чтобы завершить помазание и подтвердить свою веру в древних богов, которым мы обязаны и жизнью, и смертью.

Мужчины уплывают, и я остаюсь в центре комнаты одна, сама себе напоминая предназначенный для разделки кусок мяса. Все сирены бросают на меня голодные, отчаянные взгляды.

Снова начинается пение – тихое гудение на заднем плане, как будто все одновременно бормочут себе под нос. В этой мелодии, похоже, нет ни слов, ни какого-то глубинного смысла. Сосредоточенно вслушиваясь в песню, ничего не замечаю вокруг и прихожу в себя, лишь когда к пьедесталу подплывает юноша, на вид не старше семнадцати лет. Он склоняет голову и складывает руки на груди в молитвенном жесте, а после начинает петь, и в этом гимне я могу разобрать слова:

– Проводи мою мать к месту ее упокоения. Позаботься о моем брате, который стал жертвой гнили и последовал за ней. Пусть моря очистятся и успокоятся, а Вечноморе превратится в океан, где поселятся радость и мир.

Закончив, он протягивает ко мне руку, и на моем плече появляется точка, заключающая в себе всю его песню.

Юноша отплывает, его место занимает молодая женщина, которая точно так же сцепляет руки перед собой, склоняет голову и заводит свою мелодию.