Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 206 – Элис Кова

Мое тело с ног до головы покрывают яркие узоры и завитки древних. В этих линиях слышится музыка, заключающая в себе стихийную мощь, вырванную из невидимой ткани мира, остатки ушедшей эпохи, к которой я сейчас принадлежу больше, чем к настоящему. Пусть мое физическое тело по-прежнему плавает в море, душа уже глубоко под водой, с древним богом, беспрестанно взывающим ко мне…

«Беспрестанно…»

Молодая женщина повязывает мне на бедра новый кусок ткани, а груди прикрывает ракушками, которые смазывает каким-то липким веществом, чтобы держались на месте. А после с его же помощью обклеивает меня со всех сторон другими ракушками и мелкими камушками кристаллической формы.

На шею вешает ожерелье из множества нитей с вкраплениями жемчужин, которое прикрывает плечи и свисает до самых подмышек; волосы закалывает сзади с помощью морских игл и длинных, узких ракушек, потом смазывает всю меня каким-то маслом, которое, пусть и не имеет цвета, придает коже опаловый блеск. Когда она заканчивает, я чувствую себя цельной и готовой исполнить роль жертвы.

Мы проплываем по замку. Вокруг в толще воды уже звучат тихие гимны – песни сирен, которые по сравнению с творениями, доносившимися до меня из Бездны, кажутся не слишком выразительными.

В центре похожей на пещеру комнаты с резными изображениями Леллии и Крокана уже установили большой помост. Точнее, даже пьедестал, представляющий собой широкую колонну, вытянувшуюся на половину зала. На возвышении стоит нижняя половинка большой раковины, до краев наполненная жемчугом и драгоценными камнями.

Меня усаживают сверху, прямо на это великолепие. Осторожно опускаюсь на кучу драгоценностей, благодарная водам Вечноморя, позволяющим мне зависнуть над камнями вместо того, чтобы навалиться на них всем весом. Иначе пришлось бы несладко, учитывая, что на мне практически нет одежды.

– Скоро начнется, ваша святость, – сообщает молодая женщина и уплывает вместе с сопровождавшими нас воинами.

Я поворачиваюсь лицом к изображению Крокана в дальнем конце комнаты и, заглянув в его изумрудные глаза, впадаю в некое подобие транса. Окружающие меня стены будто растворяются, превращаясь в ничто.

В себя я прихожу, лишь уловив какое-то движение. Ко мне подплывает мужчина с каштановыми волосами в окружении воинов. Стражники начинают напевать, раскачиваясь в такт мелодии, тогда как незнакомец при помощи густой краски принимается рисовать на пьедестале узоры, закручивающиеся линии которых несут в себе музыку. Песня, запечатленная на моей плоти и поселившаяся в душе, достигает наивысшей точки.

Пещеру наполняют новые голоса. Десятки певцов выводят слаженную мелодию, резкими словами задавая ритм, которому я не в силах противиться. Веки начинают тяжелеть. Песня как будто обволакивает меня, не давая возможности сопротивляться.

Внутрь вплывают несколько мужчин и женщин, каждый из которых несет в руках деревянный посох, увенчанный с одного конца серебряным шаром из щупалец. Они тут же принимаются раскачиваться в такт песне, одновременно размахивая посохами, а их одежда – полоски разноцветной ткани всех мыслимых расцветок – развевается вокруг, будто вымпелы, подхваченные потоками воды. Вслед за ними в пещере появляются еще сирены, вынужденные почти вплотную жаться друг к другу.