Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 204 – Элис Кова

Герцог тянется к моей груди. Я выгибаюсь дугой, тянусь к нему, страстно желая прижаться сильнее. Я жажду большего.

В голове словно сгущается туман, но мне это нравится. Сейчас я могу сосредоточиться лишь на нем и на ощущении его близкого тела.

Вдруг Ильрит замирает, глядя на меня с безмерным восхищением; так, словно любит меня. Но, конечно, такого не может быть. Мы ведь оба знаем, что за судьба нас ждет.

Но здесь и сейчас меня это не волнует. Думаю, его тоже – ведь он со мной. И вовсе не потому, что хочет что-то взять. Я уже отдала ему все, что у меня оставалось: подарила тело, поделилась мыслями, вручила свою жизнь. Ничего другого я попросту не могу обещать, так что он, потворствуя моим желаниям, ничего не выиграет.

Очевидно, герцог здесь, поскольку сам того желает. Ни больше ни меньше. Идеально в своем роде. Я всегда оценивала себя и свою ценность с точки зрения того, что способна предложить другим, и мысль о том, что Ильрит просто хочет меня, без каких-то скрытых мотивов, является в высшей степени притягательной.

И я точно так же хочу его. Этой мысли, подкрепленной настойчивыми движениями его пальцев, хватает, чтобы довести меня до грани. Впиваюсь ногтями Ильриту в плечо, прижимаюсь к нему всей грудью и поднимаюсь над кроватью, на несколько блаженных мгновений теряясь в ощущениях и переставая воспринимать себя.

– Теперь я их слышу, – сообщаю я, вглядываясь в Бездну, которая сегодня смотрит на меня в ответ. Выжидает, с каждой неделей проявляя все большее нетерпение.

– Что слышишь? – Сидя рядом со мной, он нежно поглаживает мою руку, словно напоминая себе, что я по-прежнему здесь.

А где мне еще быть? До летнего солнцестояния осталось две недели. Меня пока нельзя отправлять в Бездну. Но уже скоро…

– Песни мертвых, – отвечаю я.

Он надолго замолкает. Может, ему не понравились мои слова?

– На что они похожи? – наконец уточняет он.

– На крики.

Тепло его рук напоминает о давно забытом доме, прикосновения дарят блаженство и покой. Чем-то похоже на гимны, которые я пою в разгар дня. По ночам мы с Ильритом заводим другую песню, целиком и полностью свою, но звучащую в гармонии с напевами Крокана и Леллии.

Он проводит пальцем вверх по моей ключице и, подцепив меня за подбородок, тянет к себе, склоняется, жадно целует в губы. Я с пылом отвечаю на поцелуй. Единственное, что я знаю, – это потребность в нем. И неутихающее желание. Ильрит прерывает поцелуй и трется носом о мой нос. Мы плывем по комнате, невесомые, катаясь на волнах блаженства.

– Знаю, ты настроена решительно, но как бы мне хотелось, чтобы существовал другой выход. Если бы мог, я бы стал подношением вместо тебя.

– Ты не можешь, – улыбаюсь немного грустно; я ведь улавливаю его печаль, хотя не до конца ее понимаю.

– Знаю и…

– Ваша святость? – прерывает его чей-то голос. Это молодая женщина, которая регулярно приходит и занимается со мной.

Ильрит убирает руки, и мы отодвигаемся друг от друга. Появившись в комнате, она окидывает нас неодобрительным взглядом, потом без лишних слов рисует песней узоры на моей коже. Закончив, кивает головой и поспешно уплывает.

– Похоже, я ей больше не нравлюсь.

Сначала, казалось, она испытывала ко мне некую симпатию. Но это закончилось.

– Лусия за меня беспокоится, вот и все. – Вздохнув, он проводит рукой по золотистым волосам. – Ты же знаешь, каковы сестры.