Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 202 – Элис Кова

– Вообще-то у меня есть вопрос. – Я ерзаю на перилах балкона. Несмотря на необходимость выяснить, сам вопрос заставляет меня нервничать, ведь я, по идее, должна знать ответ. Но, хоть убей, не могу его вспомнить…

– Да?

– Как все это произошло? – наконец решаюсь я.

– Что ты имеешь в виду? – поворачивается он ко мне.

– Я знаю, ты собирался заявить на меня права. Помню, как ждала тебя. – Я провожу пальцами по предплечью. – Но откуда я об этом узнала? Как получилось, что меня выбрали в качестве подношения?

Он слегка приоткрывает рот, а потом поджимает губы. Грудь его вздымается, как будто герцог делает глубокий вдох, собираясь с духом. Нежность в его глазах сменяется печалью. Болью от того, что я ничего не помню. Скорбью по утраченным воспоминаниям.

Вот он, ключ к разрушению всего. Когда придет время, я позволю ему уйти, и он ничего не сможет с этим поделать. Пути назад уже не будет. Я не дрогну. В нужный срок я одно за другим уничтожу воспоминания о зарождающейся любви, лишая всяких чувств и себя, и его.

– Ты заключила со мной сделку… – осторожно начинает он и рассказывает, как мы впервые встретились.

Кое-что из этого я помню по его прошлым рассказам, другое будто впервые слышу. На вопрос, почему той ночью я оказалась в океане, Ильрит не знает ответа. Я тоже больше не знаю.

Когда он заканчивает, прижимаюсь головой к его плечу и опускаю потяжелевшие веки.

– Я рада, что мы встретились, – признаюсь я, несмотря на все пробелы в памяти и его недомолвки.

– Я тоже. – Он целует меня в лоб и не спешит убирать губы, которые слегка подрагивают. – Человек и сирена. Какая невероятная пара.

– Еще более невероятно, что человек дышит под водой… или становится жертвой, предназначенной древнему богу.

Мои песни становятся все лучше. Как и прежде, я тренируюсь с Ильритом, но пою и одна – для себя. Есть нечто умиротворяющее в этих словах, в том, как я отпускаю воспоминания, в сладкой пустоте, следующей за каждой песней.

Теперь в сознании есть множество ничем не заполненных пробелов. Казалось бы, ничто не мешает мне сосредоточиться на своей задаче и изучать слова древних. Вот только у Ильрита иные намерения. Он словно бы стремится, чтобы в пустотах существовали только мысли о нем, о его жизни, о его теле.

Герцог вновь отводит меня на остров к Древу жизни, и мы становимся единым целым в волнах прибоя. Его тело – настоящий восторг, наши стоны звучат как песня. Каждый раз для нас словно первый.

Но я продолжаю петь. И совсем скоро наступит день, когда очередное слияние станет для нас последним.

Лениво провожу пальцами по узорам, которые сегодня нанес на меня Ильрит, и до сих пор ощущаю его прикосновения. С помощью рук он волшебным образом вызывает у меня на коже краски и пигменты, а потом размазывает их, придавая нужную форму, и прогоняет поцелуями все мои тревоги. И сейчас, изучая собственное тело, я не слышу музыки слов древних. Вместо нее в голове звучит песня, сопровождающая наши занятия любовью.

Внутри тут же вспыхивает сильное, неодолимое желание. Во мне пробудился зверь, более страшный, чем любой древний бог, и я рада возможности хоть на время сдаться на милость этого чудовища.

Над морем опускается ночь. Я жду на балконе, надеясь, что герцог снова ко мне придет. Отведет ли он меня на берег страсти? Ляжет со мной в мою постель?