Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 218 – Элис Кова

Все происходит так быстро и неожиданно… слишком поспешно. Кажется, будто я знаю Ильрита всю жизнь, однако это не так. Мы стали такими, как сейчас, только потому, что наших отношений не могло существовать. Нам вообще не стоило быть вместе, и мы сошлись без страха и сомнений лишь потому, что ничего не ожидали друг от друга. Нам не полагалось будущего, а посему вопросы о том, может ли у нас что-то получиться, не имели смысла. «Мы» существовали только в мечтах, но не в реальности.

И все же мне хочется понять, что для нас еще возможно.

Свою песню я начинаю… с конца. С того, что происходит здесь и сейчас. С размышлений о том, кем мы могли бы стать друг для друга, если бы нам дали шанс и сам мир был устроен несколько иначе.

Моя песня льется медленно – так же, как мне хотелось бы, чтобы развивались наши с Ильритом отношения. Она столь же хрупкая, как мое собранное из осколков сердце. Я никогда не позволяла себе мыслей о том, что могло бы быть дальше, и даже не помышляла о новой любви. Какие уж тут чувства, когда сердце разбито?

Предполагалось, что все просто: я буду в течение отпущенных мне пяти лет эгоистично наслаждаться жизнью, а потом умру без лишних раздумий. Но все произошло совсем иначе. Все эти годы я заботилась не столько о себе, сколько о родных и своей команде, а моя смерть не стала быстрой и бездумной. Она обернулась целым клубком сложностей, за которые мне не стоило цепляться, и все же я не желаю их отпускать.

По ходу повествования я нахожу нужные ноты и вкладываю себя в каждую из них, а закончив, опускаюсь на колени рядом с Ильритом. Крокан не двигается.

– Вы тронули меня, смертные. Но, что еще важнее, вы тронули мою возлюбленную. – Глаза лорда Крокана подергиваются дымкой, как будто он закрывает их, чтобы пообщаться со своей супругой, заключенной в дереве высоко над волнами.

Вспоминаю, как Ильрит отвел меня на пляж. Я представляла тогда, что Леллия смотрит на нас из своей древесной тюрьмы и думает, что наконец-то подношение оказало должное уважение им с Кроканом. Но не готовностью принести себя в жертву и расставанием, а любовью.

– Я дам вам последний шанс, – объявляет древний бог. – Вы должны вернуться на поверхность и воспользоваться возможностью быть вместе. Но как долго она продлится, в конечном счете зависит только от вас.

Ильрит бросает на меня недоверчивый взгляд, и на его губах расцветает улыбка облегчения. Он считает, мы победили. Однако я, учитывая опыт в подобных переговорах, полагаю, что не все так просто.

– Что нам нужно сделать, если мы хотим сохранить эту возможность как можно дольше? – прямо спрашиваю я.

– Сперва вы должны постичь древние истины о том, как возник этот мир… а потом мы объясним, что от вас требуется.

И лорд Крокан принимается рассказывать, но не с помощью слов. Он поет древнюю песню, которая, подобно отзвукам, приведшим меня сюда, рисует в воображении картины. Настолько яркие, что создается впечатление, будто я лично проживаю каждое мгновение – словно бы это мои собственные воспоминания. Однако, в отличие от мерцающих отзвуков, гимны Крокана льются ровно и уверенно. Воспоминания Леллии блеклые и обрывочные; образы Крокана отличаются четкостью.

Мир молод.

Все древние боги предстают перед нами во всем своем могуществе. Я не в силах постичь их суть, пусть и смотрю на них глазами Крокана. Они большие и в то же время маленькие, имеют форму, но способны заполнять собой все пространство, однако благодаря его рассказу я чувствую, будто знаю их. Мы сородичи.