Книга Горный цветок, страница 11 – Ольга Шах

- Лекарка приходила местная, велела раны мазать смесью рубленного лука и чеснока, а ещё накладывать на травму, что на голове, повязку с мёдом, и просила насильно поить той гадостью, настоем буники, чтобы боль отступила от тебя, - поджав губы и вздёрнув нос, сказала Ранни, - но видела я, что не верила она в то, будто ты сможешь оправиться от ран… только и могла, что с озабоченным лицом туго бинтовать грудь и печально качать головой, будто ты не жилец боле!

Судя по всему, Ранни категорически была не согласна с неблагоприятным прогнозом тутошнего травматолога и возносила молитвы богу, ну, этому… Великому… для того, чтобы её драгоценная Камилла осталась в живых.

- Ранни! – прохрипела я и закашлялась. - Там… позади тебя… зеркало висит. Принеси мне его, пожалуйста.

Та с недоверием посмотрела на меня, но отказать не решилась, только пробурчала что-то типа того, что я совершенно напрасно тревожусь, поскольку моя внешность не претерпела каких-либо кардинальных изменений. А после того, как снимут повязку с головы, так и вовсе, я буду прекрасней, чем сама Брунгильда.

Ранни принесла мне требуемое и поставила на столик передо мной. Зеркало оказалось размером с экран ноутбука, толстое и чуть зеленоватое, с вкраплениями чего-то тёмного. Однако, оно позволило рассмотреть мне отражение в зеркале, в котором я увидела девочку-подростка с нездоровой отёчностью опухшего лица и повязкой на голове. Цвет волос в полумраке идентифицировать было сложно, скорее русый, нежели светлый, про цвет глаз и прочие подробности и говорить нечего… я медленно моргнула, девочка сделала тоже самое. Ранни понятливо кивнула и забрала от меня зеркало. Тут она права, конечно – незачем мне дальше травмироваться, рассматривая себя, увечную.

И вот теперь самое интересное! Чем больше я размышляла, тем меньше мне казалось, что у меня бред. Если отбросить сопли и душевные метания, то в сухом остатке выходило, что я умерла там, на полу своей квартиры, а тут погибла девочка Камилла, сорвавшись с горной тропы. То есть, не совсем так – я ведь не умерла. Я хочу сказать, что, если уж я рассуждаю, выдавая бред за единственную внятную версию, выходит, я жива. Только не вся… во всяком случае, то, что осталось от одинокой старушки Галины Викторовны Иваницкой, теперь зовут Камиллой. Как-то так! У меня всё!

Я поморщилась от боли, но отказалась от неприятно пахнущего питья, которое совала мне под нос заботливая кормилица, утверждающая, что эта вонючая субстанция поможет мне заснуть и не страдать от полученных травм. Я скосила глаза и увидела, что нимало не огорчённая столь явным отказом Ранни вылила раствор в таз и стала приготавливать новую бурду в ту же чашку, смешав крепкий самогон с соком мясистого растения с опушёнными листьями. Чёрная белена? Так вот, что местная травница называла буникой?! Вот, чем вы меня тут пользовали, пока я находилась в отключке? Как только я не загнулась от белены раньше, непонятно. Я вновь отказалась от сомнительного лекарства, убедив кормилицу в том, что обязуюсь уснуть в добровольном порядке, что впоследствии и проделала.

Следующее пробуждение было через несколько часов, по моим ощущениям. Открыв глаза, я заметила, что возле моей постели находилась высокая женщина в просторных одеждах с длинными чёрными волосами с вплетёнными в них косицами. Поняв, что я проснулась, она повернулась ко мне и наклонилась, словно желая что-то прочесть по моему отёкшему из-за травмы лицу.