Книга Принцесса и Ко, страница 140 – Виктория Цветкова

Бездействие порождало отчаяние и смертный ужас, я вскочила на ноги и принялась мерить шагами свою камеру. От стены к стене, надолго приникая ухом к оштукатуренной поверхности в попытках услышать хоть звук снаружи. Та стена, через которую я влетела сюда, была окрашена в ярко-розовый цвет, напротив нее — синяя, справа и слева зеленые, травянистого оттенка. Это какой-то ребус? Или каприз старухи? Может, у нее просто краски не хватило на четыре стороны? Но зачем красить камеру, где нет ни окон, ни дверей? И к чему все эти надписи на орочьем диалекте?

Сив говорила, что ее предначертание — встречать странников. Может, именно отсюда в кухню проникают эти пришельцы? Такие, как Мяу. Я вспомнила странный мужской голос, который удалось подслушать во время ночевки у травницы. А что, если камера, в которой я оказалась, — это вход в другие миры или измерения? Или даже преддверие туманного царства за Гранью, вотчины богини Мараны. Догадка отозвалась холодным ознобом по спине.

Но если все так, зачем ведьме запирать меня именно здесь? Только потому, что отсюда не выбраться?

Я вытащила из кармана завернутый в бумагу бутерброд и расстелила на полу плащ. Уселась, и со вкусом принялась было уписывать хлеб с ломтем ветчины, однако закравшаяся вдруг мысль, что мне, вероятно, предстоит погибнуть здесь от голода и жажды, заставила припрятать остаток еды.

«Нет, я не смирюсь и не буду покорно дожидаться смерти!»

Я вновь уставилась на руны. Почему они светятся в темноте? Дело в специальной краске или в силе, которая заключена в них? Сейчас я жалела, что так мало интересовалась магией степняков раньше. Разумеется, магия крови считается запретной, но общие представления доступны и могли бы помочь.

Что будет, если воздействовать стихийной магией? Я уселась напротив покрытой розовой краской стены и ударила воздушным кулаком. Порыв ветра бестолково заметался по клетушке, заставив пригнуться к самому полу. Уф! Нет, воздушная магия тут явно не работает.

А если попробовать по-другому?

Я поднялась и, приблизившись почти вплотную к темно-синей стене, приложила к ней руки. Штукатурка была чуть шершавой и обожгла ладони холодом.

«Андаа дава» — губы сами прошептали формулу, которая еще в детстве пришла ко мне во сне. Я использую это заклинание при варке зелий и еще ни разу не была разочарована. С замиранием сердца я ждала, уставившись на стену. Руны явственно замерцали, но следующие несколько минут только это и происходило. Вздохнула, уступая отчаянью, и отступила, и в тот же момент обнаружила, что на месте синей стены колеблется туманная завеса. Я вздрогнула: во мгле вдруг блеснули два янтарных глаза-фонарика, и в камеру запрыгнул Мяу, собственной пушистой персоной.

А стена снова стала прежней — твердой, каменной…

Линард дей’Хеллиг, 22-ой герцог Винсентский

— Ваша Светлость, хорошо бы нам завернуть на Конвудский виноградник и пообедать. Дело-то к вечеру. Ребята устали, да и вердам требуется отдых.

Что ж, я и сам некоторое время ощущал голодные судороги, напоминавшие, что мы пропустили обед. Я оглядел небольшой отряд из гарнизона Винсента, который сопровождал меня в облете дальних арендаторов, и оценил усталые лица воинов. Направился к своему ящеру и, мысленно прикинув расстояние, бросил через плечо: