Книга Принцесса и Ко, страница 73 – Виктория Цветкова

Это были две пожилые женщины, явно из купеческого сословия. Я расцвела любезной улыбкой.

— У вас тут магазин, моя милая? — спросила одна из покупательниц — высокая дама в нелепом берете.

Её спутница — ростом поменьше и в соломенной шляпке — пренебрежительно морщила нос, рассматривая голые стены.

— Что за жалкая лавчонка! Розамунд, пойдём отсюда, — громко шипела она в ухо приятельницы. — Видно, тут все деньги угрохали на внешнее оформление, здесь нет ничего интересного.

Та, что обратилась ко мне, казалась более добросердечной, во всяком случае, у неё хватило совести смутиться.

— Мы ваши соседки, милочка. Держим ателье по пошиву женского белья. Меня зовут Розамунд Тики, а это моя сестра Эдит.

— Очень приятно.

Разумеется, я говорила неправду. Эти особы зашли поглазеть и посплетничать на мой счёт. Мне было бы куда приятнее видеть настоящих покупателей, заинтересованных моим товаром, однако нужно же держать лицо и быть вежливой.

— Я Тера Эдденби. У меня магический талант к изготовлению кремов и других косметических средств. Возможно, вас или ваших клиенток заинтересует мой товар?

Кожа обеих дам имела сероватый оттенок и была иссечена тонкой сеточкой морщин. Я указала на крем с красной крышечкой. Он им просто необходим. Однако кумушки явились поглазеть, а не покупать.

Тем не менее, я протянула Розамунд яркий пакетик со свечой.

— Возьмите этот крошечный презент в благодарность за то, что потрудились зайти.

Но едва белошвейка потянулась за ним, ее сестра схватила и удержала её руку.

— Ничего у неё не бери! Лейра тэ’Чан ведь предупреждала.

— Но, Эдит, речь шла о покупках, а это же подарок!

Переговоры сестры вели шепотом, однако я даже через прилавок все слышала прекрасно.

«Так вот зачем вы явились, кумушки! Шпионите?»

Тут дверь с улицы снова открылась.

— Светлого дня, — пожелала я сёстрам Тики, и всё внимание обратила на вошедшую Веро Крили.

Сестры-белошвейки, все так же шушукаясь, вымелись из магазина.

«Уф, как я зла на галантерейщицу!»

— Светлого дня вам, госпожа Тера, — проговорила девушка, застенчиво краснея. — Удачной торговли! Я специально сделала крюк по пути на рынок, чтобы посмотреть на работу мастера Фокса. Замечательная иллюзия получилась и вывеска шикарная!

— Благодарю! Я тоже очень довольна.

— Я видела, как вы разговаривали с Клодом Фоксом, и сразу поняла, что декорировать вашу лавку будет именно он. Он всегда примечает красавиц, а также любит их рисовать.

Это замечание не вызвало удивления. Было бы глупо полагать, что я первая, чей портрет захотел написать художник. Однако от меня не укрылась интонация, с которой девушка произнесла эту фразу. Что-то в понурой позе и трогательно грустно опущенных уголках рта подтвердило смелую догадку. Сама я еще никогда не влюблялась, но множество школьных подружек пережило все стадии любовной лихорадки — от зарождения симпатии до разочарования — на моих глазах. И сейчас я узнала это выражение и поставила диагноз — безусловное обожание, осложненное крайней застенчивостью и неуверенностью в себе.

— Извините за прямоту, Веро, но, прошу, ответьте честно: вам нравится господин Фокс?

Бедняжка пошла пятнами, что прибавило красок ее лицу, и, безусловно, не шло ей. Дочь гончара попятилась к двери, что-то бессвязно бормоча, но я все-таки продолжила натиск.