Книга Злая игра, страница 62 – Кел Карпентер

Маршал подошел и самым нелепым образом взмахнул рукой. На самом деле, я думаю, что они выбрали парня для этой работы, потому что он хорошо играл свою роль, и толпе это понравилось.

— Итак, кто будет последним претендентом на звание Короля Дураков в этом месяце? — выкрикнул вызов молодой человек. Люди по всему залу смотрели направо и налево, не хочет ли кто-нибудь пополнить ряды трех дураков, прошедших в следующий раунд.

— Я.

Я резко обернулась, у меня отвисла челюсть. Райстен поднялся из кабинки и с безошибочным чванством направился к маршалу. Его высокий рост возвышался над маршалом, который с тревогой посмотрел на него снизу вверх. Как будто каким-то образом он знал, что в этом человеке есть что-то такое, чего ему следует очень, очень бояться.

— Как тебя зовут… дурак? — храбро спросил маршал.

— Райстен.

Мойра схватила меня за руку, когда он направлялся к стулу, и я задалась вопросом, не сломается ли он под ним. Не то чтобы им дали крепкие стулья.

— Не могу поверить, что он это сделал. В конце концов, у этого вредителя есть яйца, — хихикнула Мойра.

— Продолжай тыкать в него, и он сорвется.

— Я рассчитываю на это. — Она облизнула губы, наблюдая за ним прищуренными глазами. Что-то неприятное пробежало по моей груди, почти похожее на ревность. Слово, которое мой зверь любила произносить чаще всего, вертелось у меня на губах. Мой.

Мойра перевела на меня взгляд, склонив голову на бок.

Упс. Кажется, это вырвалось.

— Твой, да? — спросила она, и ее глаза засияли весельем. — Ты достаточно долго к этому шла.

Я открыла рот, но она шикнула на меня, когда Райстен начал говорить.

— Рубины красные, твои глаза голубые. Твоя душа подобна огню, в которой я хочу сгореть.

Неужели он только что…

О да, он так и сделал.

Мое сердце грохотало в груди, бешено колотясь от силы ураганного ветра. Мир замедлился, когда мы встретились взглядами, и на моих губах появилась легчайшая улыбка. Я не знаю, что меня вдруг так завело. Может быть, это был взгляд, которым он одарил меня, этот темный блеск, который показал мне, что в нем было гораздо больше, чем я знала. Может быть, это была оглушительная тишина, которая говорила громче, чем сами слова…

Или, может быть, дело было в том, что он выдержал и не отвел от меня взгляда, даже когда Мойра бросила баклажан в его член.

Он принял удар примерно с таким изяществом, какого можно было ожидать. Его губы скривились в гримасе, но он держался твердо, стоя выше любого из других дураков вокруг него. Даже когда Мойра буквально высыпала все это дерьмо, только на него одного.

Она была моей лучшей подругой, и какой бы милой, блестящей и преданной она ни была — она вела себя как гребаное дитя со Всадниками, споря из-за меня день и ночь. Она достаточно ими командовала, и я иногда задавалась вопросом, не было ли это ее судьбой — править, учитывая, насколько искусно она указывала людям, что делать.

— Итак, дамы и джентльмены, полюбуйтесь на дураков. Пока они готовятся процитировать вслух, чтобы завоевать ваше расположение! Давайте начнем.

Процитировать вслух? Серьезно? Он не смог придумать ничего лучше? Неубедительно.

Он повернулся к первой девушке, которая выдержала удар болгарского перца Райстена по голове, и она начала декламировать какую-то чушь о ламе и пустыне. Это было плохо, но не смешно, и хотя люди освистывали ее, они ничего не бросали. Она была исключена.