Книга Запрещенные письма, страница 92 – Элин Пир

Эти люди были совсем не похожи на Тайтона, и он никогда не смог бы стать одним из них. Слезы текли по моим щекам, и я стояла там, будто между двух миров, чувствуя себя слишком изменившейся, чтобы быть частью того мира, которому принадлежала.

Мужчины заметили, что я плачу, и их тормоза заскрипели, когда они остановились.

— Вам больно? Что случилось? — спросил самый высокий из них с беспокойством на красивом лице.

Я не пыталась скрыть свои слезы; из меня помимо воли вырвался самый идиотский вопрос в мире:

— Вы счастливы, живя здесь?

— Что вы имеете в виду? — они обменялись растерянными взглядами.

— Вы когда-нибудь задумывались… может, вы были бы счастливее, живя в Северных Землях?

— О чем она говорит? — спросил невысокий мужчина своего друга, одновременно поправляя прическу и макияж.

— Я не знаю. — Тот, что повыше, слез с велосипеда и обнял меня за плечи. — У вас есть друг, которому мы можем позвонить, чтобы он забрал вас? Вы выглядите напряженной, милочка.

— Мои друзья внутри. — Я шмыгнула носом и вытерла глаза рукавом.

— Хорошо, хотите, чтобы мы отвели вас к ним?

Я покачала головой, но он настоял и проводил меня до входа в кафе. Прежде чем дверь за мной закрылась, я услышала, как его невысокий друг спросил:

— Что она имела в виду, говоря о нашем желании жить в Северных Землях? Как ты думаешь, она намекала, что у нас слишком растрепались волосы? Что мы выглядим неопрятно?

— Я надеюсь, нет.

Их тихая болтовня стихла, когда я вернулась к своим друзьям.

Как только Тина увидела меня, она встала из-за стола, чтобы обнять меня.

— Милая, не могу поверить, что ты не знала об этом законе. Ты испугалась за свою книгу? Поэтому убежала?

— Да, — солгала я, потому что признаться, что я люблю мужчину, который все время сыплет проклятьями, я не могла.

— О, я уверена, что читателям понравится твоя книга. Любовные романы, может быть, уже никто и не читает, но ты можешь совершить прорыв. Я прочту твою книгу, если это поможет.

— Спасибо тебе, Тина. Это может оказаться единственной копией, которую когда-либо кто-либо увидит.

Снова сев, я отхлебнула свой уже остывший чай, пытаясь скрыть печаль, от которой становилось все труднее дышать. Тина и Эмбер были одними из моих лучших подруг, но все же я не чувствовала, что могу рассказать им о Тайтоне или даже о Уилме, если на то пошло.

В детстве я много раз спрашивала свою бабушку, почему мы живем в такой глуши, и она снова и снова повторяла, что быть одному и быть в одиночестве — это разные вещи. Она утверждала, что можно чувствовать себя одинокой, даже когда вокруг тебя люди, но до этого момента я не понимала значения ее слов. Я не могла доверить друзьям свои секреты, и это заставляло меня чувствовать, что между нами существует почти физический барьер.

Тайтон был ярким пятном исцеляющего света в непроглядно темное время моей жизни. Слышать, как Эбони говорит о Северянах как о демонах, и как двое моих лучших друзей беспокоятся о словах, которые могут сделать их преступниками, заставляло меня ощущать это одиночество в толпе.

Все двадцать восемь лет своей жизни я думала о нас, жителях Родины, как о людях широких взглядов, образованных и добросердечных. Теперь я уже не была так уверена. Мне очень хотелось поговорить с Тайтоном или прочитать главы, которые он мне присылал, слова, которые всегда заставляли мое сердце биться быстрее. Он не боялся обидеть других и любил провоцировать. Раньше я считала это его недостатками, но чем больше я размышляла об этом, тем больше понимала, что это была его собственная свобода.