Книга Фронтовой дневник княжны-попаданки, страница 13 – Валентин Денисов

Вот только все равно как-то страшно мне. Не знаю почему, но страшно.

— Так что же мы сидим-то, девоньки, — поддерживаю Марфу Ивановну. — Одеваться надо, да к Серафиму Степановичу бежать. Он небось занят уже в палатах, забыть про нас забыл.

— Точно забыл, — соглашается Аглая. — Видела я его. Он ведь сперва тоже ускакал куда-то, да вернулся. Видать важное что узнавал.

— Важное, не важное, а нам сидеть не положено, — Лизавета Ивановна, уже полностью одетая, выглядывает из палатки и тут же добавляет: — К тому же идет уже Серафим Степанович. Знай, по наши души идет!

Больше слов не требуется. Даже Анна Ивановна с кровати подпрыгивает, да платье натягивать принимается. Не хочет врача нашего злить. Впрочем, и я этого не хочу.

Поднявшись, так же надеваю найденное рядом с кроватью платье сестры милосердия и хочу уже было к выходу направляться, да замечаю край бабушкиного дневника, ставшего теперь моим собственным.

— Нет, так не пойдет! — беру дневник и перетягиваю его шнурками.

Когда завязываю на узел, снова ощущаю странное покалывание. Оно уже кажется мне слабее, чем было вчера вечером, но все равно доставляет легкий дискомфорт.

— Так спокойнее будет, — завязанным, убираю его обратно под подушку и поправляю лежащий рядом с ней сверток с травами. Уверена, что они еще пригодятся мне в будущем.

— Ну что, голубушки, проснулись? — громогласный Серафим Степанович заходит в палатку как раз в тот момент, когда я уже направляюсь к выходу.

Мужчина уверенно входит в палатку, совершенно не заботясь о том, одеты мы уже или нет. Он оценивающе окидывает нас хмурым взглядом, но лицо его не выказывает совершенно никаких эмоций.

— Готовы, Серафим Степанович, — тут же подбегает к врачу Марфа Ивановна. — К вам идти собирались. Да вот только испугались шума с улицы.

— Правильно, что испугались, — бас врача прокатывается по палатке, заставляя вздрогнуть. — Да вот только все равно идти придется. Наши Дунай перешли. Теперь уж и нам переходить надо будет.

— Неужто побили турка? — с недоверием спрашивает Анна Ивановна. — Они ж на том берегу крепко сидели. Слышала я, как солдаты наши говорили про это.

— Крепко не крепко, а теперь не сидят уже, — недовольно бросает Серафим Степанович. — На том берегу уже битва идет. Наши турка теснят, значит и победа за нами будет. А вам, голубушки, не о позициях, а про раненых думать надо.

— Так мы ведь про них, про миленьких только и думаем, — исправляется за сестру Марфа. — Так ведь, девоньки?

— Так, — в один голос заявляют Ивановны, да и мы с Аглаей присоединяемся. Правда ведь о раненых говорили.

— Ай! — отмахивается Серафим Степанович. — Собирайтесь, да в палаты идите. Нам раненых нужно к транспортировке подготовить. Не сможем с собой их тащить, нужно до города отправлять.

Мужчина выходит и в палатке тут же повисает тишина. Его визит произвел на всех неизгладимое впечатление. Но самое главное: теперь совершенно непонятно, к чему нужно готовиться. Впрочем, наверное, оно сейчас никому не понятно.

Несколько помедлив, выхожу на улицу вслед за врачом. Но стоит только мне выйти, замираю от неожиданности.

Вместо большого палаточного городка, наблюдаю большое вытоптанное поле. За ночь армия сумела свернуться и теперь лишь последние ряды солдат виднеются вдалеке. Но вскоре и они скроются от нас за холмом.