Книга Фронтовой дневник княжны-попаданки, страница 56 – Валентин Денисов

— Попрощаться? — теперь все становится совсем непонятным.

— Да, попрощаться. Я уезжаю. На передовую. Во славу Империи и самого императора. А вам… — он делает паузу и направляет взгляд куда-то мне за спину. На лице его появляется нотки злости и неприязни. — А вам я желаю всего хорошего с вашим новым избранником!

— С избранником? — не понимаю я, о ком он говорит. Но обернувшись, вижу, как от госпиталя в мою сторону идет Кадир. — Никакой он не избранник! — поворачиваюсь обратно к князю, чтобы все ему объяснить, но тот уже успевает куда-то деться. Будто нарочно прячется, чтобы ни в чем не разбираться.

Проклятье!

Теперь мне становится понятной такая резкая перемена в поведении Владимира Георгиевича. Откуда-то он узнал, что я общаюсь с Кадиром и почему-то он решил, что у меня с ним любовь. Вот только вопрос: почему?

Если бы только князь позволил все ему объяснить! Если бы остался, чтобы выслушать меня. Тогда бы я наверняка смогла доказать ему, что он не прав. Я бы позвала Кадира и вместе мы расставили бы все точки над и.

Но князь ушел. Сбежал. Что это, трусость или невыносимая боль от разбитого сердца? Не знаю. Но его поступок мне очень не нравится.

Ведь теперь, из-за такой нелепой ошибки, он отправится умирать. И я не уверена, что смогу его спасти.

— Анастасия Павловна, доброе утро, — звучит сзади довольный голос Кадира. — Понравилось ли вам мое угощение?

— Понравилось, — поворачиваюсь к нему и только теперь до меня доходит, что, если Кадир так официально направил мне офицерский завтрак, мог он и рассказать всем об отношениях со мной.

Которых на самом деле нет и, если мое предположение верно, то и быть не может.

— Если вы переживаете, что я мог расстроиться из-за вашего вчерашнего поступка, можете не тревожиться, — по-своему воспринимает он мое настроение. — Я не держу обиду. Более того, я сам должен просить у вас прощение за столь неподобающую вечернюю прогулку.

— А больше ни за что вы у меня прощение попросить не хотите? — открыто спрашиваю у него.

Ведь я не намерена и дальше играть в его игры. Я должна во всем разобраться и расставить все по местам!

— Анастасия Павловна, я вас чем-то обидел? — Кадир смотрит на меня с явным негодованием. Похоже, что он совершенно не понимает, что может меня возмущать.

— А сами вы не понимаете, да? — не знаю, как должна вести себя княжна из девятнадцатого века, но я собираюсь вести себя ровно так, как считаю нужным.

— Не знаю, каким из своих стараний я сумел вас обидеть, но обещаю, что сделаю все, чтобы это исправить, — очень уклончиво отвечает он. То ли на самом деле не понимает, что мне может не нравиться, то ли пытается легко отделаться.

— Значит вы все же согласны, что совершили нехороший поступок? — переиначиваю все на нужный мне лад. — В таком случае вы должны так же понимать, что ваш поступок совершенно непростителен.

— Непростителен? — очень убедительно удивляется Кадир. — Анастасия Павловна, я вынужден признаться, что совершенно не понимаю, в чем вы меня сейчас упрекаете.

— Действительно? — теперь уже пришла пора мне демонстрировать свое удивление. — А что вы скажете о слухе, который ходит среди офицеров? Все вокруг говорят, что мы с вами встречаемся. Более того, говорят, что у нас с вами все серьезно…