Книга Фронтовой дневник княжны-попаданки, страница 55 – Валентин Денисов

— Владимир Георгиевич? — немного отстав от соседок, обращаюсь к князю. — Вы кого-то ищите?

Не знаю, что может делать здесь князь, да еще и в одиночестве. Наверняка у него должно хватать дел помимо похождений по отведенной сестрам милосердиям части деревни.

— Анастасия Павловна? — делает вид, что удивляется, хотя я не сомневаюсь, что ему должно быть известно о моем здесь пребывании. — Не ожидал вас увидеть.

— Разве вам не сообщили, что сестры милосердия живут именно здесь? — поддерживаю его игру. Не хочу показаться невоспитанной или грубой.

— Я говорил не про деревню, понимает он свою оплошность. — Насколько мне известно, в это время все сестры уже собираются в госпитале.

— У вас ложная информация, Владимир Георгиевич, — подсказываю ему, тем не менее так и не понимая, что же могло его сюда привести. Особенно если учитывать, что, по его мнению, в деревне никого не должно быть. — В это время мы как раз направляемся к раненым. А вы?.. Возможно, я могу вам чем-то помочь?

— К сожалению, от вас, Анастасия Павловна, мне более ничего не нужно, — гордо заявляет он, чуть хмурясь. Неужели на что-то обиделся? Но что я могла ему сделать, если после прогулки мы толком больше и не виделись?

— Неужели я так быстро стала вам неинтересна? — хмыкаю я, переиначивая ситуацию в свою пользу.

Давно мне не приходилось общаться с мужчинами на личные темы, но навык растерять я была не должна. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Вы действительно считаете, что я мог потерять к вам интерес, Анастасия Павловна? — удивляется он и смотрит на меня так изучающе, словно ищет правду не в моих словах, а в моей внешности. — Разве я давал вам повод думать о подобном?

— Ваш холод в мой адрес, Владимир Георгиевич, говорит громче любых поступков и слов, — задираю нос, показывая, что мне не нравится его манера общения и мириться с ней я не намерена.

— Мой холод основан лишь на ваших собственных поступках, Анастасия Павловна! — обвиняет он меня в чем-то, мне самой не известном.

— На моих поступках?! — моему возмущению нет границ. Князь Тукачев сам покинул меня в лагере, сам же стал держаться отстраненно… А теперь в этом еще и виновата я сама? — Извольте объясниться, глубокоуважаемый князь!

Последние слова произношу так требовательно, что рассчитываю смутить князя или, как минимум, заставить его задуматься о своем поведении. Но тот лишь качает головой и смеется.

— Нет, ну это надо же! Впервые вижу, чтобы такая красота граничила с такой наглостью! — князь Тукачев делает шаг в сторону, но останавливается и добавляет: — Вы сами выбрали другого, Анастасия Павловна! Вы сами решили променять кажущиеся зарождающимися между нами чувства на связь с… — Владимир Георгиевич замолкает и смотрит мне в глаза. А после просто отмахивается и направляется прочь.

— Мне непонятны ваши претензии, Владимир Георгиевич! — бросаю я ему вслед. — Я ни на кого вас не меняла. Я и сама верила, что между нами что-то возникает, а вы…

— Что я? — останавливается он и резко поворачивается ко мне. — Уехал на фронт? Отправился туда, куда мне приказал император?

— Владимир Георгиевич, я говорю не об этом! — не понимаю, почему он так себя ведет. Я ведь ни в чем из перечисленного его не обвиняла.

— Знаете, что, Анастасия Павловна? — хмыкает он, а в глазах его видна самая настоящая обида. — Я действительно пришел сюда в надежде повидать вас. Но только для того, чтобы попрощаться.