Книга Бывшие не влюбляются, страница 23 – Теона Рэй, Ханна Хаимович

— Я принесу чаю, — проходя мимо Ванды, я коснулась ее плеча. Хотела приободрить легким касанием.

И тут же отдернула руку. Твердое тело Ванды, словно каменное, обдало холодом.

Промерзла совсем. Так и заболеть недолго.

Когда чай был разлит по фарфоровым чашкам, – я достала из шкафа красивый сервиз, не уподобляясь Флимм, – Ванда с благодарностью улыбнулась. Она держала чашку в руках, но пить не спешила. Хмурила светлые тонкие брови, недоуменно смотрела на исходящий паром напиток.

Потом вскинула голову:

— Ромашка?

— Она поможет успокоиться, — кивнула я.

— Никогда не пробовала…

— Где сейчас твой.. кхм, парень?

— Жених. Мы были помолвлены. Не знаю, где он. Наверное, ушел и никогда уже не вернется. Я видела Брона в последний раз когда по его милости барахталась в проруби, пытаясь выбраться на лед. Лед крошился, не позволяя мне зацепиться за него…

Я поперхнулась. Закашлялась до слез, отставила чашку и согнулась пополам. Кашель душил. Воздуха не хватало.

Бегущие шаги остановились возле кресла, и мою голову запрокинули сначала вверх, потом повернули вбок.

Снова Ретт!

— Эй, смотри на меня, — приказным тоном сказал мужчина. — Ада!

— Да чтоб тебя! — мой голос хрипел. — Поперхнулась, только и всего.

Вытерла мокрые глаза, щеки. Снова кашлянула, набрала в грудь воздуха. Способность дышать вернулась.

— Вам пора, — Ретт протянул Ванде еще один плед. — Вот, возьмите и уходите.

— Ретт! — я возмущенно глянула на мужчину. — Девушка продрогла до костей!

— Угу, — буркнул он, помогая Ванде подняться. — Я провожу ее, сиди.

Он увел девчонку из гостиной. Я отпила еще глоток чаю, на этот раз осторожнее – вдруг опять поперхнусь.

Барахталась в проруби… В ноябре. В относительно теплом ноябре.

Больная. Все они здесь больные. Но чем? Действительно что ли, психи? А может, вирус тут какой бродит?

Ерунда какая-то.

Ретт вернулся, хоть я его и не ждала. Принес с собой тряпку, вытер пол. Собрал посуду и унес на кухню, а оттуда крикнул:

— Ты оставила окно открытым, когда уходила. Я его запер и собрал мусор, можешь не беспокоиться об этом.

Да не я о мусоре я беспокоюсь, хотелось заорать мне, но промолчала.

Шесть лет прошло. Столько воды утекло. И та блондинка с оленьими глазами, виснущая на моем мужчине, осталась далеко в прошлом.

Не о мусоре я беспокоюсь. Да и не о тебе, Ретт.

Убедить себя не вышло. До спальни меня преследовал запах его одеколона, и только когда я спряталась под одеяло и накрыла голову подушкой, сумела забыться.

В голове вихрем роились ненужные мысли, и только боль в лодыжке позволяла от них отвлечься. Но когда физическая боль отступала, о себе напоминала душевная.

Даже при том, что я за последние годы отрастила броню и уже не позволяла глупым эмоциям брать верх над разумом, здесь и сейчас эта самая броня не справлялась.

Мне нужен Тирел!

Я выпуталась из одеяла и заглянула в почтовик. Пусто. Захлопнула крышку и открыла снова – ничего.

Хреновое агентство. Здесь клиенты с ума сходят, а ему хоть бы что!

До ночи проворочалась в постели, ожидая, когда Ретт заснет, и я смогу спокойно гулять по дому. В двенадцать, когда Ретт совершенно точно спал, я сползла с кровати. Натянула пальто, так как печи не топились который день, и воздух был ощутимо холодным, подхватила трость и поплелась вниз.

Страдания страданиями, а дом отапливать нужно. Котельную я видела в пристройке к кухне, а вот вход в нее был с улицы. Из холла я выглянула в окно – дождя нет. Только ветер выл, да в лунном свете сверкали снежинки. Скоро зима, а первый снег еще не выпадал. Можно ли считать десяток снежных крупинок за первый снег? Наверное, можно.