Книга Однажды суровой зимой, страница 41 – Елена Михалёва

Он посмотрел на нее растерянно. На улице еще было совсем темно. Куда она опять так рано ходила?

— Что-то произошло? — но по одному взгляду на ее сияющее лицо он понял, что ничего плохого случиться не могло.

Она быстро скинула сапоги и плащ прямо на пол и забралась к нему на кровать с корзинкой, холодная и румяная. Развернула платок и полотенца. И мир растворился в этом запахе. Так, что у Вендала навернулись слезы.

Он заглянул в корзинку, где лежало шесть пухлых булок, слегка присыпанных белой мукой. Сбоку теснились маленькая молочная крынка, накрытая тряпицей, и пузатая баночка с ярким оранжевым вареньем, заткнутая тугой пробковой крышкой.

— Мне не спалось. И я сходила в город, — с гордостью сообщила Эстлин. — Свежий хлеб, молоко и облепиховое варенье. Надеюсь, ты такое ешь. Потому что мне пришлось разбудить молочника раньше положенного. Но он не смог отказать героине Срединного Мира, разумеется.

Он весело засмеялась.

Вендал с наслаждением наклонился к корзинке и глубоко вдохнул чарующий запах.

— Ты идеальна, ты ведь это знаешь? — пробормотал он чуть хриплым после сна голосом.

— Догадываюсь, — ответила она, стараясь держаться непринужденно. Но нежный румянец на щеках стал еще гуще.

После сытного завтрака чародейка затеяла ревизию в своих запасах, как бытовых, так и магических. Она раскрыла свой сундучок с книгами, извлекла на свет листок пожелтевшего пергамента, чернильницу и перо и принялась составлять список покупок. Авершам сновала туда-сюда, то исчезая в кладовке, то возвращаясь в комнатку, чтобы вписать в список новый пункт. На предложение Вендала помочь девушка ответила решительным отказом. И заскучавший было принц начал клевать носом и зевать.

Чтобы не заснуть окончательно, наследник Кархолла прошелся по комнатке и заглянул в список на столе. Аккуратным мелким почерком в нем значились две колонки слов. В левой Вендал увидел лук, муку, яйца, лесные орехи и долгий перечень специй. А правая была немного длиннее и изобиловала названиями, половину которых принц не понимал.

— Бутень, купырь, омежник, ягоды аронника десяток, пикульник, пу… пупавка синяя? — Вендал тихо усмехнулся. — Корень кревеля? Незабудка мышиная? Жабрей медовый? Сушеные осы? Дрожжи ягельные? — Его брови поползли вверх. Чем дальше вниз, тем меньше он хотел знать, зачем это все нужно Эстлин. — Почки змеиные сушеные две штуки. Крылья желтоглазки целые, — напротив слова «целые» стояло три восклицательных знака.

В чуланчике что-то грохнуло. Принц вздрогнул. Бегло дочитал список про себя. И не обнаружив там «крови младенцев» и «сердца девственницы» немного успокоился. Оставалось надеяться, что ничего из этого списка ему принимать не придется. Или, по крайне мере, он не будет об этом знать.

Вендал отошел от стола и потянулся. Выглянул в окошко. Утро выдалось хмурым. Низкие серые облака грозили разродиться новым снегопадом к обеду. Оттого-то такой тяжелой и сонной была его голова.

Принц остановился у раскрытого сундука. В его недрах аккуратными стопками лежали книги разных размеров и степени потрепанности. Сверху красовался тот самый Ал`Ором, который Эстлин читала на днях. В царившем сумраке изображение древа едва различалось.

Дверка в чуланчик снова скрипнула, пропуская вперед чародейку. Она зашла спиной вперед, держа в руках целую стопку шкатулочек, банок и туесков. Вендал поспешил к ней, чтобы придержать дверь.