Книга Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком», страница 109 – Адриана Дари

Сжимаю ее ещё крепче в своих руках. Я чувствую только беспокойство, ни сожаления, ни разочарования — ничего, что могло бы говорить о ее недобрых намерениях. В груди становится теплее, по венам растекается радость.

Кладу ладонь на щеку Марики и чувствую, что она горячая. Смущена и возбуждена. И это почти выбивает из моей головы все серьезные мысли, пуская фантазию по одному пути, а желания…

— Он мне все рассказал, Марика, — говорю я. — Только вот… Ты мне ничего не хочешь рассказать о себе?

Девушка испуганно распахивает глаза, замирает, как кролик, глядящий в глаза своей смерти. Мне не нравится привкус страха, раздражает, что Марика боится меня. Но я знаю, что она боится и за меня. Что перевесит?

Я давно хотел задать этот вопрос. Но не был уверен, что она готова ответить.

— Я… Я не менталист, — выдыхает чуть слышно она. — Но я могу разговаривать с Руди. Понятия не имею почему. И я совсем не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

Она поворачивается к подсвечнику, как бы намекая. Если я правильно понял совенка, напрямую она сказать ничего не может. Но и намекает Марика прекрасно. Хотя чувствую, что она по-прежнему недоговаривает.

— Пойдем ко мне? — внезапно предлагает девушка.

Чувствую, как мои брови поднимаются все выше, а губы растягиваются в хитрой улыбке. Зато в остальном теле бушует вовсе не удивление — предвкушение, скорее, жажда.

— Я не... О том!

Бездна, даже в полумраке я вижу, как полыхают ее щеки.

— От “того” я бы не отказался, — честно признаюсь я, но встаю, не выпуская Марику из рук.

— Там безопаснее...

Тушу свечу мимоходом и перехожу в ее комнату, ступая как можно тише, потому что знаю, что Рина в соседней комнате.

Когда я укладываю Марику на ее кровать, она испытывает просто взрывающий меня коктейль из смущения, желания, волнения… Присаживаюсь на край ее кровати и, склонившись, целую.

Губы, щеки, веки, лоб, шею… Нежно, страстно, едва сдерживаясь. Тихий стон, сорвавшийся с губ Марики, почти что убивает мое самообладание. Если бы не скрип половиц и тихие шаги проснувшейся Рины, я бы не остановился. А Марика не остановила бы. И это заставляет кровь бурлить так, словно Ригель рядом.

— Обычно Рина не ходит по ночам, — шепчу я в шею девушки.

— Обычно ей не приходится, наверное, спать в чужих домах, — отвечает она.

Я укладываюсь на бок и прижимаю Марику к своей груди, натягивая на нас одеяло.

— Спи, — говорю ей на ухо я. — Завтра нас ждет непростой день.

— Хорошо, — она не спорит, словно вот-вот уже заснет.

И сам я тоже чувствую, как уплывает мое сознание. Только где-то далеко, в темноте, словно среди тумана, я едва различаю слова:

— Что будет, если я скажу, что я не Марика?

Мои слова остаются без ответа: Роувард лишь спокойно улыбается во сне и сильнее прижимает меня к себе. Я засыпаю под уверенное биение его сердца, а утром просыпаюсь… в пустой кровати. Можно даже подумать, что мне это все приснилось, но подушка пропахла ароматом дракона: терпкостью дубовой коры и бодрящей остринкой перца.

— Марика, — раздается громкий шепот от двери. — Ты уже проснулась?

Я приподнимаюсь на кровати и вижу Ульку, которая переминается у входа.

— Что случилось?

— Дракон приказал накрыть завтрак в столовой и просил спросить, согласишься ли ты присоединиться к нему и его гостям, — говорит горничная.