Книга Оклеветанная жена дракона. Хозяйка таверны, страница 110 – Адриана Дари

Нортон хотел, чтобы мы жили в Сиртании, даже пару раз пытался настоять на этом. Но… Чего ожидать от меня, если я лезла в самое пекло сражения? Не спокойной же жизни примерной жены?

Но Родеру, на самом деле, это и не нужно. Он каждый раз с обожанием смотрит на то, как я суечусь в таверне или харчевне, как устраиваю нагоняй задремавшему с похмелья конюху, грозя его уволить, как дирижирую на кухне, придумывая новые рецепты.

— Я соскучился, — шепчет Родер, прокладывая цепочку поцелуев по шее от уха к плечу.

— Мы не виделись всего пять часов, — усмехаюсь я, чувствуя, как вся кожа покрывается мурашками.

— Без тебя время идет час за неделю, — отвечает Родер, приспуская платье с моего плеча. — Грон тоже ворчит, что слишком долго.

Закапываюсь пальцами в волосы своего мужа и тяну к себе, чтобы поймать его губы своими. Я с ним согласна. Время, когда мы рядом, кажется, бежит галопом, а когда порознь — ползет улиткой.

Никогда бы не подумала, что два года могут так незаметно промелькнуть. Два удивительных года, омраченных лишь тем, что у нас так и не появилось наследника.

Для всех вокруг это было нормально и ожидаемо: у Ариеллы не было искры, она не могла родить ребенка дракону. Родер тоже ни разу даже не заикнулся на эту тему.

Только вот у меня на душе было сумрачно. Казалось, что чего-то не хватает. Может, отчасти поэтому я столько времени проводила за заботами в таверне. Но…

— Мне кажется, скоро исполнится твое желание, — шепчу я Родеру в губы, ловя его взгляд.

— Какое? Снять с тебя платье? — он хищно улыбается и совершенно бесстыдно сжимает мою грудь даже сквозь одежду.

— Нет, перебраться в Сиртанию.

Он отстраняется и, прищурившись, смотрит на меня, отставив в сторону все заигрывания.

— В чем проблема? — жестко спрашивает он. — Кто-то что-то имеет против таверны?

— Нет, — закусываю губу, пытаясь сдержать улыбку.

— Не поверю, что ты или Ириди внезапно воспылали любовью к тихой уединенности драконьих земель, — Родер пытается шутить, но я чувствую, что он напряжен.

— Нет.

— Тогда что?

— В скором времени кое-кто поставит нашу тайну под большую угрозу, — намекаю я.

Он молчит достаточно продолжительное время, пытаясь понять меня, а потом его глаза удивленно распахиваются. Родер сгребает меня в объятия, потом обхватывает ладонями лицо и покрывает его поцелуями.

А между ними снова и снова повторяет: «Я тебя люблю. Моя единственная. Моя родная. Моя истинная». Мне только остается вторить ему: «Мой любимый. Мой дорогой. Мой истинный».

— Генерал Тарден! Что же вы не предупредили, что прилетите! Я бы испекла ваш любимый тыквенный пирог. Ну да ничего, я сейчас поставлю!

У нас нечасто бывают гости, поэтому появление Тардена, да еще спустя столько лет, оказывается неожиданным. Но, надо сказать, радостным для меня: я уже успела заскучать, хотя старшая дочка-непоседа и малыш, который, кажется, уже всеми силами хочет оказаться снаружи, не дают сильно расслабиться.

Тарден проходит за мной на кухню и, кажется, чувствует себя неуютно. Или просто нервничает? Мне даже сложно представить, что его может заставить нервничать, ведь сколько я его видела, он почти всегда был хладнокровен и расчетлив.

Ветер играет с занавесками с веселыми оранжевыми оборками, а я выкладываю на стол с белоснежной скатертью вазочки с тыквенными цукатами и печеньем с миндалем.