Книга Танцующая с волками, страница 62 – Сёстры Нолан

— Стой, подожди! — Он опустил ладонь на плечо девушки, в панике подбирая слова. — Я не прошу твоего согласия. Просто хочу, чтобы ею владела именно ты.

— Но это не безделушка из ларька!

— Возьми, прошу, — сник Улль, вкладывая в руку Оливии украшение. — Не приму отказа.

В его глазах плескалась странная мольба, граничащая с отчаянием. Оливия сжала заколку, чувствуя, как острые веточки царапают кожу, и коротко кивнула, не в силах отказаться от подарка с двойным смыслом.

К коттеджу они вернулись вечером. Находясь в резервации, Оливия постоянно чувствовала на себе пристальные взгляды: испуганные, недоверчивые, презрительные, — но стоило ей обернуться, как ликанты отводили глаза. Она понимала — они не нападают только потому, что Ульрих держит её за руку, и в его компании она действительно чувствовала себя в безопасности.

Он был счастлив. Смеялся и шутил с окружающими, воодушевлённо рассказывал о быте оборотней и даже уговорил Оливию остаться на обед у одной из семей. Она чувствовала себя неловко: еда оставляла желать лучшего, хозяева небольшого домика, где с трудом умещались сами жильцы, были явно не в восторге от присутствия охотницы, но Ульрих словно не замечал всех этих неудобств. Он болтал без умолку, постоянно нахваливал скудные кушанья, и в какой-то момент Оливия прониклась его хорошим настроением, заново открывая для себя старого друга.

Потому она не могла не заметить тех перемен, что произошли с Ульрихом на обратном пути. Казалось, радость покидала его с каждым шагом в сторону реки. Он чаще задумывался о чём-то, молчал или отвечал невпопад.

Поднявшись по ступеням на крыльцо, Оливия замешкалась в дверях, сомневаясь, помнит ли Ульрих о её присутствии, но тот уже стоял на пороге комнаты, где она очнулась утром, явно ожидая, когда же она проследует за ним.

— Ну и как тебе резервация? Похоже на процветающий город? — наконец поинтересовался он с грустью в голосе, хотя ответа и не требовалось.

Ульрих остановился у стола, заваленного бумагами, среди которых Оливия заметила что-то вроде схемы или даже карты, но не решилась подойти ближе, чтобы разглядеть получше.

— Почему они так живут? Разве того, что даёт гильдия, недостаточно?

— Потому что всё, что делает Джакоб, — притворство! — воскликнул Ульрих, сжимая кулаки от ярости. — Он предал моего отца, развалил стаю, которая существовала веками, и всё ради собственных прихотей! Создал свою элиту, которая живёт в двадцати километрах отсюда. Всё, что приобретается за стеной, оседает именно там. Ликанты из резервации не получают ничего: выживают своими силами, голодают и умирают от нехватки лекарств.

— Но как же законы? — возмутилась Оливия. — Почему волки это терпят?

— Законы? — рассмеялся Улль. — Плевать он хотел на них. Считает себя вожаком, думает, никто не посмеет пойти против него, но он ошибается.

— Ты хочешь занять его место?

— Оно моё по праву, — отрезал Ульрих. — Я лишь хочу, чтобы ликанты получили то, что заслуживают.

— И что ты задумал?

— Я убью его и всех, кто причастен к смерти моего отца. Предателям не место на этой земле.

В порыве эмоций он отвернулся и упёрся руками в стол. Взгляд хаотично бегал по разбросанным бумагам, словно что-то выискивая, но Оливия узнала этот жест. Вечно спокойный и рассудительный Ульрих сейчас изо всех сил старался держать себя в руках. Грудь часто вздымалась от тяжёлого дыхания, костяшки пальцев, сжимающие деревянную поверхность, побелели.