Книга Танцующая с волками, страница 63 – Сёстры Нолан

Оливия сделала осторожный шаг вперёд, но Ульрих будто не заметил движения, продолжая смотреть на стол. Его пламенная речь что-то в ней всколыхнула. Тонкая ниточка внутри оборвалась, когда она увидела за полыхающим яростью взглядом отголоски того прежнего Улля.

Её Улля.

Того, кто был рядом с самого детства, сколько Оливия себя помнила. Того, кто помогал подняться, когда она падала. Того, кто всегда ратовал за справедливость.

Отмахнувшись от непонятной робости, она приблизилась к Ульриху, который наконец обратил на неё внимание и обернулся, удивлённо следя за каждым шагом. Грубая щетина уколола ладонь, но она не отдёрнула руку, хотя память вновь обожгло воспоминанием об идеально гладких щеках кадета Свенсона. Они стояли так близко друг к другу, словно и не было этих трёх лет скорби и разрывающей душу боли. Оливия замерла, заглядывая в расширившиеся зрачки и стараясь уцепиться за ускользающее ощущение душевного спокойствия, которое испытывала рядом с ним.

Пелена наваждения спала внезапно, стоило Ульриху потянуться вперёд. Оливия неловко отступила, и ладонь, соскользнув, вдруг упёрлась в его грудь.

— Прости, — еле слышно прошептала она и опустила глаза, не заметив, как заходили желваки на скулах оборотня.

Он глубоко вздохнул, с шумом наполняя воздухом лёгкие, и зажмурился. Зверь рвался наружу, царапал изнутри острыми когтями, оглушал надрывным воем. Стены маленькой комнаты снова надвигались на него со всех сторон, давили, заставляя задыхаться. Но мысль о том, что он может напугать Оливию, разорвать тонкие нити былого доверия, которые, казалось, и так готовы были лопнуть в любой момент, не давала ему сорваться.

Не глядя на неё, он бросился из комнаты, оповестив всех обитателей дома о своём уходе громким хлопком двери. Оказавшись на улице, Ульрих рванул в чащу, оглушая рычанием сонных птиц. Конечности удлинились, меняя форму с каждым рывком, футболка треснула на расширившейся грудной клетке, тут же покрывшейся густой чёрной шерстью, но он продолжал мчаться вперёд, не разбирая дороги.

Оставшись одна, Оливия несколько минут сверлила пустым взглядом деревянную створку. Борьба сердца и разума, казалось, стала ещё ожесточённей, не давая шанса на выбор, но леденящий душу вой, раздавшийся вдалеке, словно заставил очнуться от наваждения. Он бы никогда не бросил её в минуты отчаяния, и она тоже не даст Ульриху сражаться один на один со своими демонами.

Гостиную окутывала тьма, и лишь тонкая полоска света пробивалась сквозь приоткрытую входную дверь. Медленно двигаясь вдоль стены, Оливия на ощупь пыталась добраться до улицы, но, услышав разговор на крыльце, замерла.

— И это ты считаешь нормальным? — спрашивала волчица, чей голос звенел от гнева. — Зачем вообще позволил ему притащить эту в дом?

— Думаешь, моё слово в этой ситуации что-то бы для него значило? — пожилой оборотень явно сердился, но понять, относился этот тон к словам собеседницы или к действиям Ульриха, было невозможно.

— Я поддержала вас, покинула резервацию без раздумий, пошла за ним ради чего? Чтобы он своими необдуманными действиями испортил всё запланированное?

— Это был твой выбор, Кэтрин, — глухо раздалось в ответ. — И если тебя так это волнует, то высказывай свои недовольства Рунольву, а не поджимай хвост.