Книга Продам жену, торг уместен, страница 18 – Рыжая Ехидна

Я выпрямилась, чувствуя, как внутри разгорается решимость.

Из нижнего ящика стола достала плотную кожаную папку, положила ее перед мастерами, раскрыла – и разложила на столе страницы с чертежами, формулами, схемами тестов.

– Я разработала закрепитель, – сказала я спокойно, указывая пальцем на схему цикла усиления. – Договор с горными лордами о поставках нужных ингредиентов заключен. Все базовые тесты уже проведены. Результаты – здесь.

Повисла тишина.

Хольц нахмурился, но взял лист и начал внимательно изучать формулы. Фавероль придвинулся ближе, и глаза его засияли, как у ученика, впервые увидевшего настоящую алхимию.

– Это… ты сама это разработала? – спросил он негромко.

Я кивнула.

– Эффект зависит от дозировки. Мы можем выпускать зелья в трех версиях: обычной, удвоенной и усиленной в пять раз. Вместо новых формул – обновление старой линейки. Новый стандарт качества.

Я не стала говорить, сколько времени ушло на этот «новый стандарт». Сколько ночей я провела над формулами, сколько раз доходила до тупика, откладывала, забрасывала – но забыть не могла. Идея жила где-то под кожей, зудела, как заноза, не давая покоя. А несколько месяцев назад все изменило одно случайное открытие – редкое растение, которое вдруг заставило формулу заиграть. Как будто в ней наконец встал на место последний ключевой ингредиент.

Люсьен оживился, глаза вспыхнули азартом:

– Значит, те, кто продолжает варить по старым рецептам, не смогут с нами тягаться!

– Понадобятся компактные флаконы, – тут же подхватил Хольц, мгновенно переключившись на производство. – Меньше дозировка, выше концентрация. Люди быстро поймут, где настоящее качество.

– И подать это как «Монфор Альба: новая эпоха». – Я позволила себе улыбнуться. – Полный перезапуск.

На мгновение в кабинете воцарилась тишина. Только лампа над столом потрескивала от перепадов магического напряжения.

– Амалия, – заговорил Хольц наконец. – Это… стратегия твоего деда. В чистом виде. Он всегда говорил: не гнаться за дешевизной – давать людям качество, за которое не стыдно.

Я кивнула.

И впервые за долгое время почувствовала – я делаю не просто правильно.

Я действую по-монфорски.

– Тогда не теряем времени, – сказала я. – У нас неделя до поставки. Проведите дополнительные тесты, пересчитайте дозировки, настройте оборудование. Разберитесь с персоналом. Верните мастеров. И пусть «Монфор Альба» снова станет тем, чем должна быть – гордостью, а не поводом для жалости.

Хольц усмехнулся, вставая:

– А ты, юная леди, опасна. Вся в деда, без сомнений.

– У меня была хорошая школа, – ответила я. – И слишком много тех, кто ждет моего провала.

Они вышли, и я откинулась в кресле, чувствуя, как сквозь усталость проступает радость. Сдержанная, деловая, но очень настоящая.

Все складывалось лучше, чем я могла надеяться. Если бы я не поймала Ричарда на предательстве и измене, он бы добрался до формулы закрепителя. И продал бы ее. Как продал все остальное.

Тогда у меня бы не осталось ни единого шанса.

А теперь… Теперь контракты работают на меня: пять лет обязательных фиксированных выплат – за зелья, которые вот-вот станут неликвидом.

Я сжала в кулаке серебряный перстень Монфоров, что покоился на цепочке у меня на шее, – и на губах появилась упрямая улыбка.

«Монфор Альба» вернется.