Книга Продам жену, торг уместен, страница 38 – Рыжая Ехидна

Они обменивались быстрыми взглядами, перешептывались, прикрываясь ладонями. Никто не понимал, зачем я здесь. Что это – демонстрация, отчаяние или безумие?

Я чувствовала их взгляды, как ледяные иглы, но шагала вперед и села – намеренно демонстративно – рядом с Ричардом.

Бывший муж выбрал место в последнем ряду неслучайно. Отсюда открывался идеальный обзор – все участники как на ладони, видна каждая поднятая табличка, каждый вздох и взгляд. И главное – ближе всего к выходу, если вдруг придется уходить быстро и незаметно.

Но на этот раз за его спиной, словно стена, выстроились газетчики – с фотоартефактами наготове и ненасытной жадностью до скандалов.

Бывший муж заметно напрягся, когда я подошла. Плечи чуть дернулись, пальцы на подлокотнике кресла побелели, но через мгновение он уже натянул знакомую ухмылку.

– Давно не виделись, – бросил он, скользнув по мне взглядом.

– Удивлена, что ты не внес мое имя в стоп-лист, – спокойно отозвалась я, устраиваясь рядом.

– Зачем? – его голос сочился издевкой, но глаза выдавали напряжение. – Я надеялся, что ты будешь участвовать в торгах, опустошишь карманы Рейна, пытаясь вернуть свое драгоценное наследие.

Я не ответила сразу. Только внимательно посмотрела на него.

Ричард знал: я скорее похороню фабрику собственными руками, чем позволю конкурентам наложить на нее лапы. Он рассчитывал снова нажиться на моем отчаянии. Был уверен, что я заплачу втридорога. Что выжму из Кассиана все до последней золотой монеты.

Но сегодня я была на шаг впереди.

– Мне не нужны деньги Кассиана, – сказала я, моя улыбка была холодной, как лед. – На моем счету, знаешь ли, полмиллиона золотых. Чудеса, правда?

Его лицо застыло, ухмылка лопнула, как стеклянная иллюзия. В глазах вспыхнуло понимание, смешанное с яростью, и это было опьяняюще. Мужские губы сжались в тонкую линию, пальцы вцепились в подлокотник, костяшки побелели.

– Надейся, что их хватит, – прошипел Ричард, его голос дрожал от еле сдерживаемой злобы.

– Дамы и господа, лот номер один! – раздался голос аукциониста, привлекая наше внимание. – Фабричное здание на улице Алхимиков, две тысячи квадратных метров, пять производственных цехов. Более полутора веков оно принадлежало роду Монфор, однако на текущий момент фамильное имя отозвано.

Шепот прокатился по залу, как ветер перед бурей.

– Стартовая цена – пятьдесят тысяч золотых, – объявил аукционист.

В пять раз ниже, чем мечтал Ричард. Идеально.

Я неторопливо подняла табличку, мои пальцы были твердыми, несмотря на внутреннюю дрожь.

– Пятьдесят одна тысяча, – сказала я, мой голос был мягким, с легкой насмешкой.

Я повернулась к Ричарду, поймав его взгляд, и улыбнулась – едва заметно, хищно.

– Думаю, даже останется на новую крышу для фабрики.

Он не ответил. Его челюсть напряглась, желваки заходили, глаза полыхали бессильной злобой.

Зал затих, воздух стал густым, как перед грозой. Гости переглядывались: кто-то с изумлением, кто-то с тревогой, кто-то с осторожностью хищника, чующего ловушку.

Конкуренты, пришедшие за «Монфор Альба», изначально считали это легкой добычей. Фабрика, лишенная покровительства знатного рода и погрязшая в скандалах, казалась им беззащитной жертвой. Однако ситуация изменилась кардинально – без имени Монфор это было просто производственное здание, набор кирпичей и котлов. А я, Амалия де Монфор, теперь Эр Рейн, оказалась не просто бывшей владелицей, но и любимой женой Кассиана – спасибо ярким газетным заголовкам – одного из самых влиятельных и загадочных аристократов столицы.