Книга Ворон, который меня пленил, страница 13 – Екатерина Началова

Парадный же вход на почту был открыт всем.

Я вошла внутрь и огляделась.

Просторный зал освещало солнце из нескольких огромных окон. На полу матово блестела серая каменная плитка, светлые стены украшали доски с объявлениями, стенды с почтовыми тарифами и портреты неизвестных мне почтальонов. Я узнала только одного — Китея Безногого, жившего весен триста назад. Китей был безродным пешим почтальоном, который шел через лес и встретился с медведем. Та встреча закончилась плачевно — Китей лишился ноги. Но он все равно ухитрился доползти до пункта назначения и доволок заляпанную кровью сумку с письмами. На полотне художник изобразил как раз этот момент. Окровавленную сумку из руки обессиленного героя принимала сразу дюжина оборванных селян, простирающих к раненому руки.

— Ох!

Какая-то женщина шарахнулась от меня, прилипнув к стене. Пусть прошло больше двадцати лет после Черного года, воронорожденных все еще побаивались и сторонились. В ответ я сделала вид, что не заметила реакции. Быстро миновала несколько столов, за которыми что-то усердно писали сразу несколько горожан, прошла мимо ругающейся в очереди крупной женщины с огромным мешком, в котором что-то хрюкало, увернулась от Быка, тащившего сундук к столу приема, и прошла в отдельную зону, огороженную аркой. На арке значилось:

Важное. Срочное. Ценное.

Под надписью был изображен ворон, распахнувший крылья.

Наша.

Стоило только шагнуть за арку, как обстановка неуловимо менялась. В воздухе чувствовался сложно-уловимый аромат важности. Очереди не было. Оно и понятно — услуги вестников стоят недешево и подходят не всем. Большинство пользуются обычной пешей или грузовой почтой.

Невольно приосанившись, я подошла к приемщице, одиноко восседавшей за единственной стойкой на высоком стуле. Человеческая женщина выглядела необычно — взрослая, но маленькая, как будто укороченная: детские ручки, ножки, коренастое тело, украшенное непропорционально большой головой с высокой прической.

Я знала, что порой рождаются такие дети, но лично никогда не видела. Стараясь не слишком пялиться, обратилась к женщине аккуратно.

— Доброго дня. Где я могу найти Данаю?

— Это я, — она улыбнулась, показывая чуть кривоватые зубы. Но эта особенность ее не портила, даже придавала прелести. Лицо у женщины было миловидным, почти кукольным.

— Касия, — представилась я.

Она непонимающе сморщила лоб.

— Сверху, — я ткнула пальцем в потолок.

Лицо Данаи озарило понимание.

— А! Лада!

— Да нет… — настала моя очередь поморщиться. — Лада умерла… От старости. Я ж говорила вам. Не помните? Я Касия, работаю вместо Лады…

Говорить от имени бюро, имея крупные сомнения в завтрашнем дне, было непривычно, даже неловко, но я скрыла эмоции. Не пристало Ворону показывать чувства чужим.

В ответ глаза Данаи изумленно округлились, а рот открылся, став похожим на кружок кренделька. Я осознала, что все мои недавние объяснения прошли зря.

— Умерла?!

— Да, к сожалению. Время пришло, — сочувственно произнесла я.

Даная удрученно замолчала. Она была человеком. Читать мысли я не могла, но эмоции ощущала. От женщины горчило недоверием, сожалением, немного страхом, но не печалью.

— Вы были хорошо знакомы? — из вежливости спросила я.

— Нет, не так хорошо, — она покачала головой. — Больше через шахту переговаривались. По работе все. Жалость-то какая… Много лет я ей каждое утро письма поднимала. Добрая женщина была.