Книга Ворон, который меня пленил, страница 15 – Екатерина Началова

— Может уступите раз, бэр? — попросила я, надеясь разжалобить. — Я по неопытности не поняла с утра.

Жалобный вид мужчину нисколько не пронял.

— Неопытность твоя, ты за нее и отвечай. А у меня вечер занят.

Тоскливо заныло где-то под ребром.

— Я вам завтра легкие письма дам… — видя, что жалостливый вид на мужчину не действует, я попыталась действовать подкупом. Странным образом ответственность за чужую судьбу придавала решимости.

— Дашь — не откажусь, — мгновенно ответил Гнор. — Но сейчас нет, миса. Говори, что хочешь, проси, не проси — я отказываюсь. Пока не война, никаких ночевок вне дома, наночевался уже во как, — он установил ребро ладони к горлу. — Имею право не морозить хвост на веточке. Это и в правилах записано.

Следующие четыре вестника отказались, сказав примерно то же, что и Гнор, только разными словами. В итоге я раздала все посылки, кроме проклятого камня. Когда вернулся последний вестник, я уныло представляла, как Аний меня распнет, повесит штраф, а тут еще и Даная с детьми… Вроде как не виновата ни в чем, а вина во мне все равно только росла. У меня теплилась крошечная надежда, что сейчас прилетит какой-нибудь крупный Ворон и…

Когда дверь открылась, я окончательно пала духом. Нет, не крупный. Даже мельче предыдущего, совсем молодой.

— Уже закончили, бэр Урут? — я ждала только его, поэтому имя знала. Урут — тот, кто сам попросил три письма.

Он довольно кивнул.

— Когда же вы успели до Затона слетать? Еще и три письма унесли! Ну и ну! — вяло восхитилась я и довольно равнодушно положила на стойку «ценную руду».

— Крылья хорошие достались, — еще более довольно ответил парень, подозрительно глядя на отправление.

Но приосанился.

Внутри кольнула и снова встрепенулась еще живая надежда. Я опустила глаза, чувствуя, как отчаянно горят щеки.

— У вас, наверное, очень широкий размах… — осторожно произнесла.

— Не маленький, — многозначительно кивнул Урут. В его взгляде мелькнула приязнь. Слава небу, на камень вестник смотреть перестал.

— Это сразу заметно, — смущенно сказала я, глядя на книгу учета.

— Да? — парень вдруг обрадовался.

Тоже обрадовавшись, я однозначно кивнула.

— Очень! — подтвердила.

— В нашем деле иначе никак. С тринадцати упражняюсь, — важно сообщил Урут и широко махнул руками. — Каждый день. Чтобы крылья были сильными.

— Ничего себе, — отчаянно восхитилась я и осторожно показала глазами на камень. — У меня последний остался… Но тяжеленький. Сможете донести?

Парень поднял камень, взвесил на ладони и пожал плечами.

Я затаила дыхание.

Он прочитал место назначения и чуть нахмурился.

Увеличив степень восхищения собственного взгляда сразу до восторга, я воззрилась на плечи вестника, как на двулуние.

— Легкотня, — после паузы небрежно обронил Урут. — Оформляй, миса. Но чур потом легкие давать будешь.

Он подмигнул.

Когда он ушел, я еще несколько минут потрясенно сидела, не веря собственному счастью.

У меня не осталось ни одной посылки.

«А может что-то у меня и получится…» — мелькнула мысль.

Пусть я не рассортировала отправления, пусть немного схитрила с камнем, пусть намарала несколько строк в книге учета, но раздала же!

Успех окрылял.

Можно было улетать домой, но я задумчиво листнула книгу. Так-то придраться Анию было к чему. Страницы, заполненные покойной Ладой, выглядели аккуратно и неспешно. Мои записи напоминали бурелом. «К» похожа на «н», «т» на «г», «а» на «я». Так ветка пишет на снегу, когда ее дергает ветер. Что написала, что рукой поводила с закрытыми глазами…