Книга Ворон, который меня пленил, страница 36 – Екатерина Началова

— Думаешь, на этот раз согласятся? — саркастично задал Рейтор новый наводящий вопрос.

Драконы отказывали одиннадцать раз на протяжении одиннадцати лет. Как и Наяр, Рейтор понимал, что вряд ли двенадцатый станет особенным.

— Чего ты хочешь, Рей? — наконец, спросил отец.

— Поспособствовать тому, чтобы они приняли договор, — вложив в слово «поспособствовать» максимальное количество нажима, Рейтор прозрачно и прямо посмотрел на отца.

Вот он, момент истины. Что скажет отец, глава Совета?

Нажим на него никакого впечатления не произвел.

— Уточни, что ты хочешь сделать, — спокойно произнес Наяр. Видя, что отец прекрасно его понял, но не подал виду, Рейтор вспыхнул.

— Хочу сделать коррекцию каждого из восьми Драконов Совета, чтобы обеспечить принятие поправок к договору и дать возможность всеведущим и ведающим применять Силу. На благо рода, — отрапортовал Рейтор, начиная кипеть.

Лорд Наяр посмотрел на сына скептически.

— Это все?

— Все.

— Предлагаю тебе немедленно полететь проветриться, — медленно и очень серьезно произнес Наяр. — Можешь искупаться, вода подходящей температуры. Чтобы я об этом больше не слышал. А ты — даже не думай. На этом все.

Рейтор растянул губы в злой улыбке. Он знал, что так будет, знал ведь, что он для отца — до сих пор только мальчишка… В груди разрастался ком обиды, смешанной с опоясывающим гневом.

— Что тебе не нравится в моем предложении? — процедил Рейтор.

Наяр поднял брови.

— А как ты думаешь? — ответил он в тон. — Мне не нравится примерно все — от начала и до конца. Ты планируешь напасть на Драконов.

— Да.

— На восемь опытных драконов, каждый из которых носит амулет. А ты — один.

— Я был у Гнесия. Я подчинил его.

— Охо-хо. Не сравнивай старика с…

— …с восемью стариками?

— С восемью опытными Драконами. Кстати, такие действия незаконны. Я не разрешаю.

— Формально я не давал клятвы. Кстати, с чего ты взял, что я спрашиваю разрешения?

— Ты понимаешь, о чем я. Это нападение. Оно карается так же, как и нарушение клятвы. Рей, очнись.

Они уже стояли в двух шагах друг от друга, но как будто по разным сторонам толстой звуконепроницаемой стены.

— Сам очнись, — заговорил Рейтор сквозь зубы. — Они никогда не согласятся. Будут отвергать правки и смотреть, как мы дохнем. А мы — будем дохнуть! Как Дарун. Один за другим. Такие милые послушные воронята, которых все любят и жалеют — уже после смерти! У тебе есть я. Обо мне никто не знает. Почему ты не хочешь пользоваться преимуществом?

Глаза отца становились все чернее.

— Несчастные случаи бывают и с договором, и без. Кто-то умирает, кто-то рождается — так всегда. Когда тебя поймают, пострадаешь не только ты. Не думал, как ответные меры могут повлиять на род? А ты подумай. Подумай, что будет с твоей матерью, с сестрой. О себе я уж не говорю. Ты не думал? Ты вообще пользуешься мозгом?

— Меня не поймают, — прошипел Рейтор и рванул ворот мундира. Затем стянул перчатку, бросил ее в огонь и продемонстрировал черную пятерню. — Я переиграю сколько потребуется раз.

На каждом пальце Рейтора красовалось по перу. Пять перьев, пять возможностей увидеть каждую свою смерть, пять шансов ее избежать. Даже у отца было всего одно перо.

Огонь жадно лизал ткань подаренной перчатки.

Дорожка перьев молодого Ворона покрывала шею, чернела на затылке под волосами — сильнейшая возможность управлять. От матери Рейтору досталась еще и невосприимчивость к приказам. Он сочетал все то, чего боялись Драконы и остальные великородные: управляющий всеведущий, которого практически невозможно убить. Такого Ворона еще не рождалось.