Книга И тут я увидела чудовище, страница 49 – Екатерина Началова

— Да, сначала я приглашал вас на смотр официально. В общем-то лорд Арсиний прав: я знал, что он отговорится чем угодно, но не отпустит вас.

— Зачем я вам на самом деле? — тихо спросила, глядя на ровную линию пробора.

— В мои миролюбивые мотивы больше не верите?

— Я уже не знаю во что верить...

— Тогда верьте себе, — Ингренс не помедлил с ответом. — Что вам говорит чутье?

— Что вы не говорите всей правды.

И этот ответ его не смутил.

— Никто не говорит всей правды, потому что это невозможно... — он отвечал, уже оттирая мизинец. — Если и есть такие — их ненавидят и считают самыми жестокими существами, что созданы Порядком. Я видел картину, где правда изображена с плетью. Я бы вручил ей кистень с железным крюком на конце. Это жестокая дама.

Я сжала челюсти, понимая, что собеседник уклоняется от ответа.

— Пусть. Хочу чтобы вы сказали всю жестокую правду.

— Всю не могу.

— Ваше Величество...

— Ингренс, — мягко поправил он, не отрываясь от работы.

— Ингренс... — я не удержала голос. — Пожалуйста... Скажите мне правду, я выдержу.

— Как угодно. На вас я женюсь, вашего отца отпущу, мира я добиваюсь, ваша маленькая слабость — очаровательна.

Все это Ингренс проговорил без запинки, продолжая оттирать клей.

Застигнутая врасплох, я заморгала, не зная, как реагировать. Я готовилась к другой жестокой правде... Напряженные челюсти от неожиданности разжались, рот сам собой открылся, а мысли опять перепутались.

Я смотрела, как Ингренс откладывает в сторону очередной костяной коготь и огорошенно молчала. Просто поверить было трудно, до ужаса хотелось переспросить, а потом переспросить еще раз. Смутившись, спросила про последнее.

— Вас это правда не... отвратило? — я шевельнула пальцами. Мои ногти всегда казались мне отвратительными, неполноценными.

В ответ Ингренс заломил бровь. Потянувшись к полотенцу, он промокнул мои руки не торопясь — палец за пальцем.

— В вашей семье своеобразные понятия о том, что может на меня пугающе действовать. Я скорее бы отшатнулся, если бы ваши когти оказались длиннее моих. Ноготки у вас милые. Такие... беззащитные, — он едва погладил мои коротко подстриженные ногти подушечкой пальца.

Окончательно застесняшись, я потянула руки к себе. На этот раз Ингренс настаивать не стал. Отставив в сторону таз, он вытерся, промокнул полотенцем рукава, неспешно поднялся, подошел к столику и протянул мне тарелочку, которую принес Агарт.

— Попробуйте десерт. Я заметил, что вы к нему не прикоснулись. А ведь повар старался для вас.

— Ваше Величество, я не...

— Ингренс. Я настаиваю, — поднажал Дракон, и я вынуждено взяла тарелочку, одновременно запоздало осознавая, что мы действительно перешли с титулов на имена. Точнее — он пожелал перейти... Пирожное намекающе качнулось, аппетита не было. Я решила только попробовать из вежливости и на этом все.

Воздушный десерт растворился во рту, окутывая нёбо нежной сливочной сладостью с неожиданным жгучим послевкусием. Повар смешал взбитые белки с крохотной частью острого белого перца, который немедленно легко принялся приятно пощипывать язык.

— Очень вкусно... И необычно, — признала я, автоматически зачерпнув еще. На перчик хотелось положить сладость. А потом еще и еще.

Свысока бросив на меня гордо-довольный взгляд, Ингренс опустился в кресло и продемонстрировал мне толстую книгу в белой обложке. Видно, он принес ее с собой. И уходить пока не собирался.