Книга И тут я увидела чудовище, страница 60 – Екатерина Началова

Невинность — редкость для рода Драконов, слишком уж сложно пронести ее через года нашей долгой жизни. Никто не требует ее при замужестве. Веря девичьим сказкам матери, а также ограниченная своими «особенностями» я не намеренно, но смогла.

Лекарь вопросительно повернул на короля мясистый нос. Ингренс несколько секунд сидел каменным изваянием, затем решительно поднялся, одновременно откладывая книгу.

— Бэр, дамиса. Прошу нас оставить, — повелительно проговорил. — Немедленно.

В смысле «оставить»?!

Я вскинулась с кушетки, одновременно инстинктивно подхватывая и прижимая к себе простынь. И лекарь, и повитуха вышмыгнули из комнаты так быстро, будто были мышами. Даже не попытавшись спрятать глаза, Ингренс развернулся на меня и в несколько шагов оказался вплотную.

— Что вы... Как вы... — я отступала спиной назад. Незащищенной спиной, потому что простынь я обернуть вокруг себя не успела, успела только прижать ее к груди, прикрываясь спереди. Нечаянно напоровшись бедром на стул, я чуть отвела глаза, дрогнула, в следующую секунду была уже подхвачена, снесена и приперта к холодному камню стены.

Руками я вцепилась в простынь. Сопротивляться было нечем. И... зачем?

Ресницы я приоткрыла через несколько секунд, и увидела только половину окна, все остальное заслоняло мужское плечо, горизонтальной линией рассекая для меня комнату на две части. Было тихо. Щеки касались белые пряди. Больше ничего не происходило. Снежинки заглядывали в окно уже с живым любопытством, но видеть могли только спину Ингренса и мои испуганные босые ноги, жмущиеся в пространстве между его сапогами.

— Леди, леди, леди, леди... Кларисса... Что вы делаете со мной? — тихо-тихо на грани слышимости прошептал Ингренс. Шепот ласкал волосы бережно, едва прикасаясь. Мужские руки беззастенчиво лежали на моей обнаженной спине. Замерев там, они так жадно сжимали голую кожу, будто пытались впитать ее в себя. Я тоже замерла.

— Ничего не делаю... — прошептала.

— Почти ничего... Всего лишь крутите меня в мельничных жерновах, выворачиваете... Я в жизни столько раз решений не менял. Как вы можете быть непорочны? Вам сто двадцать один, вы привлекательны... Ваша кожа... Как, Кларисса? Как?

Стена была твердой, тяжесть надвинувшегося мужчины — мягко-сильной. Объяснять, что первые сто лет я ждала его, «того самого», я не могла.

— Я же не... — с трудом ответила. — Не обращаюсь...

Ладони отчётливо пекли мне кожу.

— Почти не показывались, прятались, точно... Вас никто не видел и не мог дотянуться... Еще и отец... О, леди, леди... — Ингренс вздохнул мне в плечо, опаляя кожу горячим дыханием. — Скажите, что дамиса ошиблась... Солгите... Вам лучше лгать...

— Я не лгу...

— Быть девственницей рядом с чудовищем, которое любит кровь... Представьте, как это опасно, представьте, что я могу не сдержаться... А вы даже не можете улететь...

Его рука оставила спину и резко дернула в сторону простынь. В мгновение ока ткань выскользнула из объятий моих гладких перчаток и я осталась совсем без защиты, прикрытая только мужским телом. Я не вскрикнула, только тихо ахнула. Накрыв рукой грудь, сильнее прижалась к Ингренсу.

— Вот так просто... — услышала все тот же вкрадчивый шепот. — Я ведь уже связал вас по рукам и ногам... Всех... Хотя бы думали, что я могу сделать? Нет, не думайте... Вам нужно бежать, Кларисса. Так быстро, как можете... Забиться в свою норку, спрятаться...