Книга И тут я увидела чудовище, страница 98 – Екатерина Началова

Немного постояв у окна, Ингренс отошел к кровати. Сел, сложил локти на колени, наклонился, пристально глядя на меня. Я чувствовала сверлящий взгляд, и продолжала читать, не останавливалась.

Через десять минут Ингренс так же молча лег. Кровать скрипнула под его весом.

Я читала, пока его дыхание не стало ровным.

Свет погас. Я еще какое-то время сидела в кресле, глядя на темный силуэт на кровати, слушала мужское дыхание, мерное во сне. Уходить я не хотела, но не знала, можно ли касаться его. Почему-то казалось, что нельзя. Кураж испарился, оставив мне только несколько капель смелости. Их хватило на то, чтобы попробовать.

Стараясь весить как можно меньше, я обошла кровать и опустилась на матрас. Он низко отчетливо скрипнул в тишине комнаты, и я на долгие секунды замерла, обмирая от страха и напрягая слух.

Проснется?

Он был уже совсем близко, спина на расстоянии руки.

Выждав время, я тихо подвинулась ближе, не решаясь дотронуться, боясь разбудить. Мне было довольно хотя бы слышать его дыхание, чувствовать запах. Находиться так близко после разлуки было счастьем, не сметь коснуться — сложно-сладкой пыткой.

Я подвинулась так близко как могла, кончиками пальцев к коже. Не знаю, сколько я так пролежала без сна, ощущая, как мне больно и хорошо.

Ингренс развернулся так внезапно, что я вздрогнула. Теплая рука накрыла мою щеку ласково, заставив затаить дыхание.

— Спасибо, моя золотистая роза... Я запомню этот момент, — большой палец поглаживал кожу, трогая реснички, шепот в темноте был отчетливым. — И другие... Мне понравилось быть с тобой. Необыкновенное чувство — приходить к женщине, которая тебя искренне ждет. Я благодарен тебе за этот опыт... Очень.

Мой счастливый выдох замер в воздухе. Слова были нежны, но от них отчетливо сквозило горьким вкусом прощания.

— Почему... Почему ты так говоришь? — спросила, ощущая, как вдруг загорчило во рту.

Ответ был тихим.

— Потому что продолжать опыт нет смысла, Ри... Теперь мне приходится контролировать себя каждую секунду рядом с тобой. Мой мозг, чудовище, если хочешь... Он видит то, что вижу я. Он желает то, что желаю я. И он уже желает тебя. Однажды я забудусь и даже не замечу, как убью тебя — так же легко, как поцарапал.

Зима метнула в окно свежую порцию ледяной крошки с такой силой, что одна упала на мой лоб, немедленно принявшись таять, а затем покатилась вниз. Казалось, что воздух дрожит от застывших в нем льдинок, которые тихо позвякивают друг об дружку. Я погладила мужа по гладкой щеке, уже ощущая страх, но еще надеясь, что ничего не кончено.

— Ну что ты говоришь? Все хорошо, Ренс... То была просто случайность, всего лишь...

— Ошибаешься, — мужская рука потяжелела. — Даже не представляешь, как ошибаешься. Ты не знаешь, что творится у меня в голове.

— Так расскажи...

Несколько секунд Ингренс молчал. Пурга летела в комнату беспрепятственно, будто в свой законный дом и, помечая территорию, все вбрасывала внутрь свежие частички себя. Ингренс резко приподнялся.

— Лучше покажу.

Он потянул меня к окну. Больше он не говорил ничего, на ходу подхватил на руки, вышел на балкон и шагнул с него без заминки. Я запомнила только его лицо — белое, неподвижное, ничего не выражающее. Лицо каменной статуи.

Воздух просвистел, на несколько секунд закладывая уши и заставляя зажмуриться. Стремительное падение резко сменилось полетом, мужские руки — на огромные твердые когти. Я подняла глаза на длинное белое тело над головой. Белый дракон летел, расталкивая ледяной воздух ночи огромными крыльями. По-змеиному длинное туловище невесомо плыло по воздуху и белые чешуйки серебром поблескивали на животе. Он был похож на парящего призрака. Необыкновенный. Не такой, как все.