Книга Пшеничная вдова, страница 178 – Данила Скит, Сумеречная грёза

– Я больше не пшеничная вдова, – сладко прошептала Исбэль.

Реборн приподнялся, взглянув в перепачканные мукой лицо. И впервые улыбнулся. В глазах его не было больше холодности льда и мрачности камня. В них отражалось весеннее, счастливое небо. Поцеловав ее в мучной носик, он произнес:

– Нет, теперь ты мучная королева.

Пекарню озарил звонкий, весёлый девичий смех. И вдруг послышался треск.

– Ой, что это? – только и успела охнуть Исбэль, как дубовый стол рухнул вниз, вместе с королем и королевой, окончательно вываляв их в муке.

В последнее время оба нуждались в объятьях. Реборн совершенно случайно сталкивался с Исбэль в течении дня, и только один раз признался, что искал ее намеренно. Он притягивал ее к груди, гладя шелковистые волосы, а она жалась к нему, как ручной бельчонок. Тук-тук. Тук-тук. Исбэль прислушивалась к учащенному сердцебиению, и к тому, как оно успокаивалось, только хватка сильных рук становилась ещё сильнее.

– Прошу, верь мне, – голос Исбэль потянула лёгкая дымка печали, – Для Восточников вы враги, а я заложница, – тихо произнесла она, уткнувшись в грудь Реборна. Услышал ли он ее?

– Мне нужно знать, к чему готовиться, – вербеновый аромат ее волос, казалось, проел его кожу, расплавил кости и навсегда поселился в сердце, – Они готовы разговаривать только с тобой… Смелое желание. Так поступают только находящиеся в отчаянии, кто имеет неоспоримое преимущество или глупцы. Ничего из перечисленного к восточникам не подходит. Те, кто могут научить фокусника колдовать не склонны ставить ультиматумы. Они плетут сети. Следовало бы послать лорда Антрантеса к ним на переговоры, – Реборн усмехнулся, – Хотел бы я посмотреть, как кобра танцует с гадюкой. Вот только ему я совсем не доверяю. Исбэль… я не против оставаться в неведении, но как будет выглядеть король, если он узнает обо всем только в момент встречи?

– Из всех Блэквудов только у тебя разум идет прежде, чем сталь, – улыбнулась Исбэль и взглянула в глаза мужа, – Ты сможешь принять нужное решение, не обдумывая ничего наперед, – Реборн всегда считал себя не глупым человеком, но глядя на девушку в своих объятьях начинал в этом сомневаться. Куда девается его разум каждый раз, когда она оказывается рядом? – Восточники должны доверять Теллостосу. Слову старой короны и слову новой… Только так они почувствуют себя в безопасности… они настолько же хитры, насколько и осторожны.

– Трусливы.

– Нет, осторожны. Не все, кто отказывается хвататься за сталь, имеют мелкие души.

– Когда я осаждал столицу, они даже не набрались смелости высадиться у наших берегов.

Исбэль закусила губу, подавляя желание возразить.

– Я прошу только поверить, – сказала она и посмотрела взглядом теплым и ласковым, словно последнее солнце уходящего лета, – Ты же можешь сделать это для меня?

Реборн поцеловал теплые губы, заставив их раскрыться. Ему казалось, что сейчас он готов даже сброситься со скалы, если бы Исбэль попросила. Теплота женщины сделала его совсем безвольным. Реборн готов был пойти на любые уступки за поцелуй, за ласковый взгляд. На него так смотрела только мать. Когда она умерла, вокруг остались совсем другие взгляды. Они были какими угодно: холодными, требовательными, надменными, любопытными, лебезящими, уважительными и презирающими, скрытными и правдивыми, какими угодно, но только не ласковыми. Не дождался такого взгляда он и от собственных сестер, а о брате и отце и говорить было нечего. Реборну нравилось, как Исбэль зажигается от его прикосновений, как она прикрывает глаза от удовольствия, как легкая улыбка блаженства касается ее губ. Да, за это он готов был отдать все и выставить себя любым дураком.