Онлайн книга «Пшеничная вдова»
|
– Пусть не ждет, что я буду вылизывать ему зад, – ключ нашел отверстие быстро, будто Пентри чувствовал точку, на которую нужно жать. – Эй, ключик! Ты там окочурился что ли?! – послышалось из глубины коридора. Пентри начал греметь ключом в замке. – Чего возишься? – Ключей много, сир, замок один, – Пентри почесал лисину о обитую сталью дверь, – Я тоже один. Там кружки, здесь ключи, факелы опять же… Тут и восьминог справится не с первого разу. Я всего лишь помощник повара, сир, не ключник. – А ты держи нужный ключ все время в руках, – рявкнул на него рыцарь, – Или что, в дырку попасть не можешь? Где-то в глубине коридора громко захохотали. Рыцарь нахохлился, довольный своей шуткой, кинул мимолетный взгляд на испуганную Исбэль и удалился за Пентри. Вокруг снова сомкнулась тьма, но была она уже совсем иной. Было что-то в ней… Исбэль поползла к стене, стальная цепь загремела о камень. От жесткого металла кожа сбилась в кровь и начинала саднить. Белоснежные чулки пропитались алыми пятнами, смешавшимися с пятнами грязи. Девушка отрывала подол платья, обертывая ткань вокруг лодыжки, но этого хватало ненадолго. Ткань быстро сползала и рвалась. Оковы были сделаны из стали железных рудников Блэквуда – самой прочной стали на континенте. Еще вчера это казалось насмешкой судьбы, теперь же совсем не трогало. Ладони все еще чувствовали тепло яиц, от которых Исбэль не сделала ни единого укуса. Вдруг она сжала их, будто очнувшись ото сна. Это была еда, настоящая, теплая, от такой она уже успела отвыкнуть… Вдруг она почувствовала чудовищный голод, которого почему то не чувствовала до этого. Исбэль нависла над яйцами, начав запихивать их в рот и глотать, совсем не боясь подавиться. Они заполняли нутро, все пять штук, быстро, прогоняя боль и голод. Вода у нее кончилась, но она запила все похлебкой, которая от нее отличалось мало. «Страх достигает самого сердца и убивает его. Ты все еще хочешь бояться?» В животе поселилась непривычная теплота. Она казалась бархатной и дарила спокойствие, поднималась к груди, ширилась, пока не заняла ее всю. Исбэль поняла, что сердце ее согревала не еда, и вовсе не еда тяжелела в озябших руках, и заполняла нутро не она. Любовь… То, о чем писали в балладах, слагали песни и искали в сумерках между зрением дня и ночи и чаще всего не находили, уместилось в пяти теплых яйцах. Любовь можно было подержать в руках. Да, они любили ее. Мысль эта показалась настолько удивительной, что Исбэль ахнула. Припоминалось ли ей нечто похожее? Может, слова благодарности? Но чего стоят эти слова, когда за плечами принцессы рыцари с мечами на плечах? Такие слова не стоят и трех медяков, а уж правды и подавно. В горле стало больно – теплота поползла выше, совсем скоро она добралась и до глаз. Брызнули согретые слезы и, обжигая, потекли по щекам. «Надо плакать», – звенело в разгоряченной голове, но сердце уже не нужно было уговаривать. Где-то рядом заворчали крысы, тонким нюхом почуяв запах еды. Исбэль обернула лицо свое к темноте, и не важно, что тьма была абсолютна. Она перестала бояться и готова была свернуть шею каждой, кто приблизится. В этот момент вдруг показалось, что сырое мясо не такое уж и противное, если понадобится продлить жизнь. Теперь-то она знала, ради чего. |