Книга Цена дара, страница 46 – Данила Скит

— А куда побежали эти олени? — спросил Мара, — Я думал, они водятся там, где есть трава.

— Впереди Седна, — пояснил Виктор. — По крайней мере то, что от нее осталось. Травы там достаточно, на оленей как раз хватит. Но это все, кто выжил. Олени иногда выходят из города, но потом всегда возвращаются обратно. Выбор небольшой, если окружен зоной отчуждения.

— Если я был оленем, сдох бы первым, — ухмыльнулся Томаш. — Остаться должны были только волки, или медведи. Или кто там еще в зоопарках живет, у кого зубы и когти подлинней?

— Не после того, как «Венет» распылил вирус, — ответил ему Виктор. — Иммунитет оказался только у этих тварей. Но мне иногда кажется, что и они порядком пострадали.

— То-то я вижу, стоят и смотрят на меня, как неживые, — Томаш хотел было сплюнуть на сухой асфальт, но пораскинул мозгами и решил поберечь жидкость во рту. — Глаза стеклянные, будто и не понимают, на что глядят.

— Лучше к ним не приближаться.

— Это я уже понял.

Глядя на окружающее было трудно поверить, что где-то на Венере жили миллионы, еще не тронутые войной. Там, где царил «Скайблок», удерживая «Венет» в клетке без замка. Испытывали ли они страх? Я почему-то в этом не сомневался. Думается, каждый понимал, что рано или поздно прутья у клетки не выдержат, ведь они сделаны из того же материала, что и их враг. Миллионы существовали от долгого рассвета до долгого заката, ожидая своей участи. Ведь Земля не могла принять всех, а Марс был слишком мал и еще достаточно не окреп.

Нас забрали в нескольких километрах от цели. Я упал на дно кузова большого пикапа, выплевывая свои легкие. Вдалеке успела мелькнуть Седна — стеклянный город с гладкими боками. Будь на небе хоть немного света, он бы засверкал бликом тысячи зеркал, превратившись в мираж посреди пустыни. Сумерки превратили мираж в призрак. Я — пустынный город треснувших стекол, в которых отразилось множество моих лиц. Мы удалились от призрака, так и не успев приблизиться. Он остался позади бледной паутиной, со временем окончательно потерявшись среди песков.

Сквозь надрывный рев двигателя прорывалось эхо далеких взрывов. Их было не так много, чтобы вызвать животный ужас, но вполне достаточно, чтобы понять — скоро будет действительно страшно. Вымотанный Джиан сидел в углу кузова, растерянно уставившись на клубы песка и пыли. До сих пор он не вымолвил ни слова, только смотрел по сторонам и боялся. Кажется, слова Томаша впервые до него дошли, когда он увидел скелеты дохлых коров. Не удивлюсь, что взрывы на космодроме он принял за чистую случайность. Такие как он цепляются за иллюзию до последнего. Он был тих и печален. Лиам тоже был тих и печален, и тоже вымотан. Но в отличие от Джиана, настолько незаметен, что о нем все забыли. Если один молчал, но все чувствовали его молодую, испуганную наивность, то другой словно слился с окружающим и исчез. Будто его и не существовало вовсе. Наверное, такими и должны быть грабители банков. Странно, что он попался.

— А почему бабахает? — спросил любопытный Мара.

Бывалый Томаш ответа не знал, а Виктор, видимо, не был любителем отвечать на вопросы, от которых нет никакой пользы. Быть может, только я и знал, как работает хакерская система Земли под громким названием «Скайблок».

— У «Скайблока» есть режим тотальной зачистки, когда не пропускаются никакие сигналы. Не работают системы наведения, отсутствует связь. Видимо, поэтому в зоне отчуждения было так тихо… Могут встретиться единичные дроны, но без сигналов «Венета» они, скорее всего, слепы, как котята, — сказал я хрипло, глядя в пыльное небо, затянутое тучами. Двигатель ревел, ветел задувал в уши, не знаю, услышали ли меня. — Если Конфедерация вышла на связь, значит, «Скайблок» пропустил и «Венет».