Книга Господин первого снега, страница 26 – Александра Питкевич

– Но… Виола? – кажется, эта новость была все же слишком неожиданной. – Мы же с тобой обсуждали графа Эрзо…

– Мама, он неимоверно стар. И глуп. И если ты все еще рассчитываешь на его влияние… боюсь, он даже не вспомнит о том, что у него есть жена через каких-то полгода. Так что это совершенно бессмысленная ставка. А это, – я указала на большой деревянный ящик, что так и стоял, не тронутым, – поможет благополучию куда больше.

И словно только и ждала этих слов, леди Чешеви вынула из кармана большой сложенный лист, протянув его моей матери с милейшей из своих улыбок.

– Я, кажется, не говорила, что в договоре есть пункт о ежегодных выплатах семье невесты, пока она здравствует? Сумма не слишком большая, но достаточная, чтобы вы могли чувствовать себя несколько спокойнее за ее здоровье.

Вот тут уже я вытаращилась на удивительную женщину, с которой приехала. И на этот взгляд мне ответили легким озорным подмигиванием. Кажется, у леди Чешеви были учтены все возможные возражения со стороны моей матери. И против такого козыря уже никто не мог возразить.

**

Леди Чешеви заставила меня сменить платье. После путешествия в город, что казалось вовсе невозможным событием, я была готова просто завалиться в постель и больше не вставать часов шесть. Но все вышло иначе. Передав меня с рук на руки молчаливым девушкам, в которых явно было что-то и не от людей, леди Чешеви напоследок сказала, что ждет меня через час, и удалилась, шурша юбками.

– И что же теперь? – поглядывая на маленькую армию, что оказалась в моем распоряжении, неуверенно уточнила.

– Купаться, одеваться, – лаконично ответила одна из девиц, пожав плечом и протянув мне кубок. Он был из дорогого синего стекла, такого глубокого цвета, словно кто-то собрал кусочек ночного неба в нужную форму. А внутри, меньше чем на четверть содержимого, плескалось что-то белое, оттеняя глубину цвета.

– И что это?

– Бодрит, – так же односложно отозвалась девушка, словно мой вопрос казался ей неразумным. Я же, решив, что травить меня никто здесь точно не станет, слишком много усилий было приложено, со спокойной душой одним разом проглотила предложенное.

Горло перехватило от ощущения чего-то холодного, но невероятно жгучего. Жидкий огонь прошел от горла к самому животу, свернувшись там мягким согревающим теплом. Вот только комната разом поплыла, потеряв четкость.

– Спокойно. Сейчас пройдет, – наставительно проговорила старшая из девушек, и меня быстро, в четыре руки принялись раздевать. Через минуту я уже стояла в большом тазу, а на голову мне выливали из кувшина теплую, пахнущую цветами, воду.

Еще через полчаса на мои завитые локоны осторожно, словно хрусталь, водружали диадему, подаренную накануне сильфидами. Платье, серебряно-белое, струилось, словно ледник, переливаясь мелкими камнями и искрами. Пышный подол с десятком нижних юбок и каркасом, изящные сапожки на невысоком каблуке – все это было удивительно, но невероятно прекрасно.

А в довершение всего, когда диадема оказалась на своем месте, на плечи мне, словно дорогое манто, накинули меховую накидку, что я привезла из святилища воздушных дев. Все такой же неправильной формы, но вычищенная до слепящей белизны, с большой бриллиантовой брошью, скрепляющей ее на плече. Из зеркала на меня смотрела молодая и прекрасная, величественная и явно благородная снежная королева из сказок. Не та, что ловила нерадивых путников, отдавая их на волю морозов и чудовищ, а прекрасная и мягкая, что укрывает по осени озимые снежным одеялом.